— Ну ты, Алинка и… — Николай в последний момент решил оставить для нас тайной, что именно он об алининой выходке думал.
— Но вы же сами сказали, что она не прыгнет! И вообще, такая классная киса! Может, мы бы с ней подружились! — обиделась Алина.
— Вот она тебе чисто по-дружески и приложила бы лапочкой, — я подключился к воспитательному процессу.
— Или зубами прикусила. Как тогда мамина Муська, забыла, что ли? — до кучи добавил Сергей.
— Да ну вас! — Алина, похоже, на всех нас обиделась. — Сговорились, мужики!
Заржали. Все втроем. Не смогли удержаться и самым обидным для Алинки способом демонстрировали ей мужскую солидарность. Надо отдать девушке должное, вывернулась она из этой неприятной ситуации блестяще — засмеялась вместе с нами.
— Ладно, поржали — и будет! — Николай остановил сеанс смехотерапии. — Собираться надо, да идти дальше. Время теряем. И рысь эта мне ни хрена не нравится!
— Это чем же? — привыкнув к тому, что о лесных премудростях Николай знает больше нас всех, вместе взятых, я решил дать ему возможность объяснить это всем, а кое-кому еще и втолковать. Или хотя бы попытаться втолковать.
— Рысь в таком лесу не живет. В глухом, с буреломами и темным подлеском — сколько угодно, а в таком — нет. И к людям, да тем более на огонь, рысь никогда не выйдет. Были бы мы ей чем интересны — она бы нас видела, а мы ее — хрен!
Времени наши сборы заняли мало — было бы чего собирать. Тщательно затушив угольки костра да набрав на ручье полную полторашку воды, двинулись дальше. Мы с Николаем решили продолжать движение по тропинке, благо, дальше она шла вдоль ручья, а в случае, если между ручьем и тропкой пойдет расхождение, определиться с дальнейшим маршрутом на месте. Я, правда, высказал предположение, что тропинка протоптана не просто так и тоже может привести нас к людям, но Николай, сославшись на свой опыт, заявил, что это далеко не обязательно. По его словам, тропинку могли проложить, например, грибники, которым просто удобнее так выходить к особо урожайным местам. В общем, я спорить с Николаем не стал, а молодых мы и не спросили.
— Странный лес, — подал голос Сергей на обеденном привале, если, конечно, можно было назвать обедом все ту же колбасу. — Сколько мы прошли, а никаких следов человека, кроме этой тропинки…
— И мусора вдоль тропинки нет, — поддакнула мужу Алина. — Вообще!
— И не надо его тут на фиг, — хмуро заметил Николай, показав на брошенный Алиной фантик от жвачки. Сообразила. Подобрала фантик и сунула скомканную бумажку в карман.
— Ладно уж, давай сюда, — сжалился наш командир. — Найду ему другое место.
Нашел. Докурив сигарету (у-у, змей-искуситель!), он ловко подрезал ножом землю, и приподняв язык дерна, запихал под него и окурок, и фантик. Там же нашли свое последнее пристанище кусок обертки от колбасы и пустой пакетик из-под фисташек.
Короткий послеобеденный отдых использовали кто как. Я просто ничего не делал и размышлял над ночными словами Николая, молодые о чем-то тихонечко шептались, Николай, устроившись к ним спиной, посматривал то на солнце, то на свои наручные часы, явно при этом что-то подсчитывая в уме. Если я правильно понимал смысл его действий, он пытался выяснить соотношение местного времени и того, что еще продолжали показывать его часы.
Да, понимал я правильно. Когда Алина по известной надобности отошла подальше от нашей стоянки, а Сергей отправился ее охранять, Николай тихо сказал:
— Время тут тоже с нашим не совпадает.
— Ты же это сразу выяснил, — напомнил я, — еще как только нас сюда забросило.
— Нет, не то. Оно вообще никак не совпадает. Сами сутки другие, длиннее наших, вроде бы. Где-то часа через три смогу точно сказать, сколько они тут в наших часах.
Вот же… Это уже и на параллельную Землю никак не смахивало. А сосны наши. Рысь, насколько я мог судить, тоже вполне для Земли обычная, только что встретилась нам не там и не так. Попали мы, получается, вообще не пойми куда. И даже то, что если все тут как у нас, то и люди такие же должны быть, не утешало. Я историю с детства люблю, и знаю ее неплохо, вот эти-то знания меня и пугали. Люди, они, как свидетельствует история, те еще источники проблем. Для чужаков, а мы тут именно чужаки, в особенности. Попали, мать его… Попали, так попали!
Так. Стоп. А чего это я про историю вспомнил? История — она ведь что изучает? Правильно, прошлое. И с чего я вдруг думаю, что здесь по отношению к времени, из которого нас сюда занесло, как раз прошлое?
«Думай, голова, думай», — подхлестнул я себя. Что же из того, что я видел, говорит за прошлое? Экология — раз. Чистая вода в ручье, отсутствие мусора по краю натоптанной не одним человеком дорожки. В принципе да, хотя и не факт. Того же Николая кто-то когда-то научил не мусорить в лесу? То есть люди такие и у нас есть. Ну и чистые ручьи, думаю, где-то в России наверняка найдутся. Не попадаются самолеты. Не только полосы от истребителей — вообще никакие. Это вроде бы два, но именно что вроде бы. Мало ли мест, над которыми регулярно никто не летает? Рысь в слишком светлом лесу? Это три и, пожалуй, что все. Зато самый убедительный аргумент в пользу прошлого. Почему? Да потому что людей нет. У нас, конечно, есть такие безлюдные места, но там и лес совсем уж дремучий. А в прошлом народу было меньше, соответственно, и лесов, где нога человека, если и ступала, то крайне редко, было побольше. Хотя, насколько я представлял, люди раньше в лес ходили чаще — нужнее он им был. Тут тебе и дрова, и стройматериал, и неплохая прибавка к обычному рациону.