3
Анри и хотел бы ответить. Только лицо застыло мертвой маской.
Эвитанские дворяне — гладиаторы Квиринской империи! Сын герцога Тенмара — какой-нибудь Анри Черный Меч…
— Разумеется, я не предлагаю вам поступить в рабство. Больше половины гладиаторов — вольнонаемные. В любое время вы сможете отказаться…
Ага! И сразу вновь стать военнопленными. И в цепях — в Эвитан. Регентам в подарок.
— Нужно лишь соблюдать определенные правила. Никаких побегов, например. Казарменный режим… Но это вам не в новинку.
Анри пристально взглянул в глаза генералу. Тот чуть усмехнулся:
— Мы понимаем друг друга, подполковник…
Так, куда запишем — квиринцы в четвертый раз обратились по званию. Впервые — когда встретили на границе. Вторично — когда сообщили, куда отправляют по приказу тогдашнего Величества. И сегодня — вызывая сюда.
Комендант — ценитель древности родов. И предпочитает обращение «граф».
А свои — либо «Анри», либо «господин подполковник». Титулы они в плену почти вывели из обращения. Для простоты. Далеко не все «военнопленные» — дворяне.
— Вы можете донести мое предложение до ваших людей. Я уверен: выбирая между гладиаторскими боями и выдачей в Эвитан, они примут верное решение…
— А вот я так не думаю! — почти весело перебил Тенмар.
Генерал уставился настолько изумленно, что аж самодовольство с гладкой рожи слетело. Почти.
В юности графа Тэна часто упрекали за слишком веселый нрав. За готовность шутить — по любому поводу.
Смеяться он за последние два года почти разучился. Но сейчас кажется — часть груза слетела с плеч. Птица с бусами унесла, не иначе…
Эта квиринская мразь явилась в тюрьму с неизвестными мотивами. Но несет обреченным спасение.
Пусть ценой чести. Но лучше спасти друзей, чем их честь. И уж тем более — чем свою.
Полтора года назад, в Лиаре, в амалианском аббатстве подполковник Анри Тенмар думал иначе. Хорошо, не успел тогда никого спасти от бесчестья. Ценой жизни спасенных.
Квиринец, ты ведь ничего не делаешь по доброте душевной. Так что тебе нужно, безымянный генерал?
Неважно. Главное — вообще нужно. А раз так…
— Мои подчиненные, как вы помните, эвитанские дворяне. И, простите, генерал… — Тенмар вопросительно поднял бровь, в упор глядя на собеседника.
— Генерал от кавалерии Квиринской Империи патриций Поппей Нероний Август.
Личное имя не назвал, но оно и не требуется. Анри и так едва не содрогнулся от отвращения. Опять к змеям позабыл о выдержке, приличествующей званию. И порой изменяющей его носителю.
Лично Поппей Август! Можно сказать искреннее спасибо интуиции. Генерал Поппей Нероний Август по жестокости превзошел Эрика Ормхеймского, Северного Волка и покойного короля Фредерика вместе взятых. А «Антония» получил за удачную авантюру — равную по смелости и омерзительности.
— Генерал Август, среди дворян Эвитана не принято убивать друг друга на арене.
Ну? Давай, говори, на что еще готов, сволочь квиринская!
Если Анри только что крупно не ошибся. Не впервые ведь.
— Разумеется, в договоре можно это учесть. Вы не станете убивать друг друга. Если, конечно, сами не пожелаете. Всё-таки вы — вольнонаемные… официально. Ваши люди согласятся?
Не ошибся!
— Мои люди выполнят мой приказ. Они — солдаты.
Будем надеяться — выполнят. Но Анри честно прикажет. Потому что совесть остальных должна быть чиста. Выполняли распоряжение командира — и всё. Сами ни в чём не клялись, никаких договоров с квиринскими генералами не подписывали, честью не торговали. За всё отвечает подполковник Тенмар. Лично.
— Тем лучше, подполковник. Сейчас и составим договор.
— И включим в него еще один пункт.
— Какой?
— Николс, — ответил Анри, пристально глядя в глаза генералу Поппею Августу. Кровавому Псу Империи. — Капитан Роджер Николс. Попал в плен пять недель назад. Вместе с корнетом Сержем Криделем. Корнет Кридель двадцать семь дней как появился в этой тюрь… политическом приюте. А вот капитана Николса мы так и не увидели.
— Если я скажу, что капитана выкупила его родня…
— Я вам не поверю.
Спокойствие дается с трудом. Слишком уж Тенмар всегда ненавидел тех, кто играет жизнью и смертью. Чужой.
— Его родня, кем бы она ни была, вряд ли потеряла рассудок, чтобы это сделать. Капитан Николс не скрыл от квиринских властей, что в Эвитане объявлен вне закона. А если Северный Волк решил кого-то пристрелить — не успокоится, пока не пристрелит. Также я не поверю, что вы сами застрелили Николса на границе. Это невыгодно Квирине.
— Ого! Вы никогда не планировали карьеру политика, подполковник?
Планировал — честно драться за свою страну. Потом — за страну и принца Ильдани. А еще позже — умереть, мстя за него.
Из Анри Тенмара политик — примерно как подполковник. Два года назад он был капитаном. А последние полтора — сидел в тюрьме, а не воевал.
— И вы хотите, чтобы мы не выдавали капитана Николса эвитанским властям? И предложили ему тот же выбор, что и вам?
— Нет. Я хочу, чтобы его включили в число тех, за кого выбираю я.
— Но он — не ваш подчиненный. Как, кстати, и корнет Кридель.
— Ошибаетесь, — холодно возразил Анри. — Согласно Эвитанскому Военному Уставу все попавшие в плен солдаты и офицеры попадают в прямое подчинение к старшему по званию офицеру из числа военнопленных. Вплоть до побега, выкупа или выдачи эвитанским властям. На основании этого капитан Роджер Николс — мой подчиненный. И корнет Кридель, разумеется, тоже.
— Да забирайте вы вашего Николса, — развел руками Август. — Нет, право, я думал: то, что говорят о дворянах Эвитана, преувеличение. Но нет! Скажите мне, подполковник, только честно: вы хоть раз в глаза этого капитана Роджера Николса видели?
— Скорее всего, нет, — честно признал Тенмар.
— Ну да, да… И при этом хотите его спасти, — покивал генерал. — Эвитанская империя не меньше Квиринской. Вы — южанин, Николс — северянин. Несли службу вы, насколько я знаю, тоже на юге. Эвитанско-мидантийская граница. Вы ведь не знаете северян совершенно. Ну, кроме тех, с кем тянули лямку у маршала Ильдани. Единственный раз, когда вы были на севере, — это ваши попытки вывезти из Эвитана семью лорда Таррента. Видите, я хорошо осведомлен…
Да, Анри хотел их вывезти! Он много чего хотел — из того, что не вышло.
«Ты не перепутаешь моих дочерей! — выдавил тогда улыбку Эдвард с трудом.
Он не надеялся выжить. Но жив и даже остался в Эвитане. И слава Творцу. Хоть кому-то повезло!
— Их невозможно спутать. Эйда — красавица, а у Ирии самые зеленые глаза в подзвездном мире…»
Анри пытался вывезти их в Квирину. Из Бездны да к змеям Темного! А когда не вышло — собирался убить обеих, чтобы не угодили в когти королевских войск. То есть войск Регентского Совета, чтоб ему!
— Это не имеет отношения к делу, — бесцеремонно перебил Кровавого Пса Тенмар. — Роджер Николс — северянин. Он не участвовал в нашем восстании. И я вряд ли с ним знаком. Но это не мешает ему быть эвитанским офицером. А значит — моим подчиненным.
— Ну нужен — так берите, — повторил генерал. — Прямо в казарме и получите — с рук на руки.
— Живым и здоровым, — уточнил Анри.
— Помилуйте — да конечно же! Еще не хватало. Я же не Северный Волк!
Ты — много хуже, но как раз это сейчас неважно.
4
Серж не помнил, долго ли пролежал лицом к стене. Пытаясь сдержать не подобающие мужчине слёзы.
Да что же это такое? Неужели дальше будет не лучше, а хуже? Так не должно быть. Не может быть, чтобы он свихнулся в этих стенах! Да, Кридель готов умереть. Но иначе — на воле, в бою!
Серж больше не может здесь гнить! Еще несколько дней — и сила воли окончательно ему изменит. Бывшего корнета и так обделили ею при рождении. Пожадничали.
Скоро он начнет биться головой о стену. И выть на полную луну.
Да что же это такое?!
Отец был против военной службы для Сержа. Прежде барон Кридель никогда и ни в чём не неволил сына. А год назад впервые проявил твердость: