Леон напишет Полине! Да, это здравая мысль!
Нет, такое нельзя доверять бумаге! Он поедет сам! Сегодня же! Наплетет что-нибудь этой озверевшей волчице и…
Сквозь внезапный, безжалостно заполнивший сердце ледяной ужас пробился теплый луч надежды. Полина что-нибудь придумает! Да и вновь ее увидеть — уже счастье!
Совсем скоро, когда этот кошмар закончится… когда пройдет траур по отцу…
Голос всё еще опасной «волчицы» ворвался в мысли:
— Неужели надеешься на помощь своей шлюхи? Будь уверен — она не станет тебя спасать. И тогда ты вспомнишь о моих словах. Но будет поздно.
— Замолчи! — заорал, потеряв контроль, юноша.
Но в разум уже, склизко извиваясь, вполз скользкий червяк сомнения. И теперь жадно ест все потаенные страхи. На глазах превращается в огромного, жирного червя! И всё громче нашептывает, что Полина редко пишет, что осталась в столице одна… А Леона уговорила побыть пока в Лиаре — присмотреть за замком. Она даже забрала в Лютену детей!
Юный лорд усилием воли отогнал подозрения. Они марают его любовь! Его и Полины.
Он должен верить хотя бы возлюбленной. Она — всё, что у него осталось! Прочь ничтожные сомнения, ложь и клевету! Вместе с грязью, что извергает злобная пасть бесчестной преступницы! Той, что всю жизнь только и делала, что лгала, клеветала и предавала! И убивала.
— Я больше не стану тебя слушать! — Леон решительно встал и зашагал к двери — почти побежал. И уже на выходе из этой клоаки обернулся:
— Я больше не приду. Захлебывайся своим ядом одна! Хотя можешь еще излить его на свою дочь Эйду. Ее-то ты хорошо научила предавать семью. Не хуже, чем эту лживую змею — Ирию!
И всё же он не сумел выйти победителем. Его догнал язвительный смех Карлотты:
— И это ты говоришь о предательстве, лживый слизняк?!
Отвечать юноша не стал. Вместо этого с яростью захлопнул дверь, изо всех сил двинув в нее ногой.
Будь прокляты все женщины семьи Таррент, кроме Полины!
Главы с шестой по седьмую.
Глава шестая.
Середина Месяца Рождения Зимы.
Квирина, Сантэя — Эвитан, Тенмар.
1
— Так вот что значит твое: «Я свободная банджарон!»
Насколько изменилась за эти годы Эстела — вопрос спорный. Конрад, увы, остался прежним. Анри на его месте уж точно не стал бы ссориться с женщиной, рисковавшей жизнью, чтобы найти их.
Но куда там — если Кор закусил удила? Когда по выражению лица баро (обостренным чутьем завзятого ревнивца, не иначе) догадался, что тот — любовник Эстелы-Звезды. Теперь уже бывший.
Эверрат сделал собственные выводы — и закатил скандал. Даже не дождался, пока Тенмар оставит их наедине.
— Конрад, я же думала, ты погиб… — оправдывается Эста дрожащим голоском. Совсем не похожим на ее привычный — озорной,
— Извини, я выжил!
Нет, она-то изменилась. В отличие от Кора.
И что правильнее сделать: выйти за дверь — из соображений элементарной тактичности? Или всё-таки сначала слегка врезать Конраду — раз так хочется?
Ладно, последнее — не поздно никогда. Это не первая ссора Кора и Эсты. И все предыдущие заканчивались бурным примирением.
Да и Анри Тенмар — давно не лейтенант, а подполковник. А в таком звании бить подчиненных точно некрасиво. Ему же по уставу и сдачи давать не положено. Разве что вызов на дуэль…
— Лейтенант Эверрат, — голоса Анри не повысил. Но Конрад только что голову в плечи не втянул. — Я бы на вашем месте не забывал, что разговариваю с дамой. И если уж устраивал сцены, то без свидетелей.
Открывая разукрашенную квиринскими завитушками дверь, Тенмар невольно усмехнулся. Представил двух квиринских гладиаторов в золоченых шлемах с перьями. Дерущимися на шпагах по всем правилам эвитанского дуэльного кодекса. С секундантами. Можно тоже в оперенных шлемах. И в набедренных повязках.
Баро дожидался внизу — за свободным угловым столом.
Немного старше самого Анри. Типичный банджарон — рослый, поджарый. Темная одежда с алой оторочкой. Кинжал за поясом. И наверняка еще несколько — в рукавах и за голенищами высоких сапог.
От Рады Тенмар знал о пределах хваленой банджаронской свободы. Да, «вольная банджарон» имеет право сменить избранника. В любое удобное время. Но никто не осудит брошенного любовника, вздумай он перерезать изменнице горло. Никто — кроме разве того, к кому красавица ушла.
Именно поэтому бросать банджаронки предпочитают эвитанских офицеров. Эти не зарежут.
— Красного илладийского, — улыбнулся Анри круглолицей подавальщице.
Ей улыбались многие, девушка — им в ответ. Ему самому, другим гладиаторам, торговцам. А порой — случайно забредающим сюда в поисках приключений всадникам и патрициям.
Всем, кроме банджарон. Красавица хочет жить.
— Вы беспокоитесь за Звезду.
Вот баро не улыбается. Анри тоже — едва отвернулся от девушки.
— За баронессу Триэнн? А есть причины?
Баро Рамиро известно происхождение Эстелы. Но не лишним будет и напомнить.
— Есть. Вам, в отличие от вашего юного друга, подполковник, известно большинство наших обычаев. А не только те, что нравятся.
— Происхождение эвитанских дворян наследуется по отцу. На Эстелу не распространяются обычаи банджарон.
— Подполковник, никто не стал бы скрывать в таборе баронессу Триэнн. Звезда, придя к нам, приняла обычаи банджарон. И ее приняли в табор. В соответствии со всеми традициями.
Этого еще не хватало! Хотя мог бы догадаться.
— Эстела — несовершеннолетняя. Она не имела права принимать такое решение.
— Совершеннолетие у женщин нашего народа наступает в двенадцать лет, Тенмар, тебе ли этого не знать? Звезда выбрала верный путь, предпочтя судьбу вольных банджарон смерти.
«Вольных»… Вольных умереть! Эста говорила, что едва не погибла. А Анри не нашел времени расспросить.
А мог бы. Банджарон не принимают в табор насильно — с ножом у горла. Нож там положен за другое.
— Похоже, Звезда рассказала тебе не всё, Тенмар, — баро усмехается белоснежными зубами.
Почему, ну почему он не пресытился Эстой раньше ее повторной встречи с Конрадом?
— Я — не единственный ее мужчина за время вашего плена, Тенмар. Звезду взял против воли один из знатных людей твоего племени. Очень знатных.
Вот так, Анри. Ты и подобные тебе подняли провалившееся восстание. Вы проиграли, а победители отомстили не вам, а вашим родным. Девочкам в Лиаре, Эстеле, кузине Алисе…
— Кто он?
— Зачем тебе? Ты ей — не возлюбленный и не родич.
— Я должен знать.
— Герцог Эрик Ормхеймский, именующий себя принцем среди своих. Хоть это и противно вашим обычаям.
Мало ему Алисы!
— Звезда, как и подобает женщинам ее племени, пронзила кинжалом грудь негодяя, пока он спал. Но, видно, кровь отца подвела ее. Оскорбитель банджаронки выжил.
Эрик Ормхеймский — кровник всего табора. Даже если Звезда падет от руки баро, это не отменит месть ее оскорбителю. Но как теперь спасти саму Эсту? Всё гораздо хуже, чем думал Анри…
Стоп, выход есть. И достаточно простой. Как он сразу не сообразил?
— Звезду казнили бы в тот же день и в том же городе. Но мы — банджарон — спасли ту, что одной с нами крови.
…Площадь мелкого городка кипит жаждущей крови чернью. Здесь так редки зрелища!
Явившимся сюда в выходной день «добропорядочным горожанам» всё равно, на что смотреть. Лишь бы увидеть, насладиться. И если повезет — омочить платок в крови, на счастье!
Толпа волнуется. С нетерпением ожидает телегу с девушкой, привязанной к вбитому в центр столбу. По дороге в осужденную летят камни, сухой навоз, гнилые фрукты.
Кто-то наверняка попал…
— Тенмар, ты меня слышишь?
Голова ощутимо болит от криков там — у свежеструганного помоста… Анри с силой встряхнул ею, отгоняя морок.