как Джеймс принимает более удобную позу; пальцы сжали руль до ощутимой боли. - Когда называешь в честь какого-то человека, то вкладываешь в это определённый смысл. Вот пускай моя дочь будет столь же красива и отважна. Конечно, я надеюсь она не встрянет в такие переделки... - Мы приехали, - я прервала поток красноречия мужчины и затормозила подальше от склада, чтобы была возможность в случае чего скрыться, запутать петляниями. - Сможете идти? Последний вопрос был скорее риторическим, потому как и я и он прекрасно понимали, что дотащить его до места назначения на руках мне явно не по силам. Разблокировав двери, я оглянулась: Джеймс оптимистично, но с явным трудом показал большой палец и улыбнулся окровавленными губами, медленно придвигаясь к дверце. Я кивнула, нервно сглатывая и быстро выбралась из машины, открывая дверцу и помогая полицейскому вылезти из салона. Проклиная всех и вся, нажала на кнопку на брелке, хотя это было сделано на автомате скорее - мысли разбегались. Поднырнув под руку мужчины, перекинув её себе через плечо, я кивнула, сжимая от навалившейся тяжести зубы. - Прости, малышка... - на губах Джеймса виноватая улыбка сейчас была настолько искренней, что я пару секунд помешкала, прежде чем помотать головой. - Я сама выбрала это. Так что сейчас наша задача добраться до места дислокации ваших друзей. Там вас подлатают, окажут помощь, а я надеюсь на их сообразительность и признательность. Потому что вряд ли те люди оценят мой поступок. Дождавшись пока он переведёт дыхание, мы двинулись в сторону складских помещений. Моя одежда пропитывалась чужой кровью, но я упорно принимала тяжесть упирающегося на плечо мужчины, не жалуясь на то, что ноша несколько непосильна. - Почему ты пошла против отца? Я ведь кое-что всё-таки нашёл для дела и вряд ли Блэка обрадует слив информации. - Вы болтаете даже в таком состоянии. Впечатляет. Даже боюсь представить, как терпят вас коллеги, ведь в нормальном состоянии вас наверняка не заткнуть. - У всех свои недостатки. Вряд ли твои фанаты знают о том, что ты дочка не простого миллиардера, а настоящая тёмная лошадка. Я не понимаю твоих мотивов. - Вам и незачем понимать их. - Это...из-за матери? - я вздрогнула и оступилась, едва не подвернув ногу. Отвечать на вопросы я больше не собиралась - мы пришли на место судя по тому, какая была звенящая тишина. В полутьме помещения я плохо видела, но силуэт мужчины в плаще был отчётливым. - Питер!.. - почти вздохнув с облегчением, я еле успела среагировать. Джеймс после выкрика обмяк стремительно, видимо оставался в сознании он только благодаря силе воли. Я рухнула на асфальт вместе с ним, смягчая падение, не давая удариться головой. Колени опалило болью от соприкосновения с твёрдой поверхностью. Пара щелчков и снятые с предохранителей пистолеты были направлены на меня. Убрав руки от безвольного тела, я поняла намёк и отползла чуть в сторону, давая вышедшим из тени мужчинам забрать Джеймса. Они действовали молча и слаженно. Человек в плаще махнул рукой и они скрылись, забирая с собой спасенного мною человека. Прекрасно. Теперь мы вроде как одни, что вряд ли являлось правдой. Я встала. А из тени вышли двое, встав в трёх шагах от меня. - Анна Уилсон? - громкий голос мужчины в плаще не дал сдвинуться с места. Конечно, рассчитывать на признательность стражей порядка в таком щекотливом положении было глупо, но понадеяться ведь можно? Обернувшись и встретившись с изучающим, настороженным взглядом полицейского, поняла - нет, больше чем глупо было уповать на быстрое разрешение этой проблемы. Можно хоть сколько планировать, предугадывать их действия, а вот сейчас меня считали преступницей скорее, нежели спасительницей их коллеги. Но я знала, что вскоре на складе будет жарче и предпочитала убраться до момента появления здесь пиротехников. - Капитан Питер Браун? - на его недоумевающий взгляд, извлекла из кармана мобильный Джеймса и кинула, поясняя: - Там вы записаны как «Капитан Браун». И пока мы ехали, он рассказывал, как вы хороши на этой должности. А потом он при входе сюда обратился к вам. - Любите анализировать? - он усмехнулся. - Тогда не желаете ли проехать со мной? - Свидание? Увы, у меня слишком много дел, господин полицейский. - Я настаиваю. - А я всё также отказываю вам. Думаю, разыгрывать спектакль нам нет необходимости. Вы знаете, кто я. В тоже время как я знаю, кто вы. - И поэтому... -...вам стоит немедленно убираться отсюда, пока здесь не показались его люди. Даже ваша засада, которая плохо прячется здесь, направляя на меня прицел, не поможет уйти отсюда живыми. Они беспощадны. Не станут размениваться двумя-тремя людьми, а просто произведут зачистку этой улицы, чтобы свидетелей вообще не осталось. Ваш шпион ничего не смог узнать, как бы не старался. Крестный его буквально с первой же минуты раскусил и вёл игру только до того момента, пока она не наскучила. Буквально через полчаса он должен был быть мёртв. Но... Я больше не могу оставаться в стороне и делать вид, что ничего не замечаю. Прошу вас, пока они не прибыли, забирайте своего коллегу и уезжайте отсюда. Та информация, которую не выпытают даже лучшие шпионы, не стоит напрасных смертей! - Твоя забота похвальна. Но ты едешь с нами. Скрежет тормозов отвлёк его и напряг меня. Я знала кто приехал, но скрываться уже не было смысла. Последняя фаза плана всё же дала осечку. И сделать что-либо мы не успели. Время растянулось густой патокой, когда звенящую от напряжения тишину разорвал первый выстрел. Мне никогда не приходилось бояться людей отца; опасаться - да, бояться - никогда. Но сейчас они не знали, что я всё ещё здесь. Их лучшая политика - убивать, а уже потом разгребать последствия. Стоящий справа полицейский повалился на асфальт как мешок с картошкой, второго судя по глухому стону всего лишь зацепило. Я не успела ничего выкрикнуть людям отца, предупредить о своём присутствии. Не успела даже шагнуть в сторону или обернуться. Левый бок обожгло калённым железом или же туда пытались ввинтить это самое железо - понятия не имела как описать боль от вошедшей в левый бок пули. Вспышка боли была сильной и я осознала себя только в тот момент, когда «Капитан Питер» подхватил оседающую меня на руки. Наверное, происходило всё очень быстро. Однако для меня время неестественно растянулось, пока он скрывался в проулке, таща меня на руках. Краски и ощущения вернулись уже там и я застонала от прошивающей бок боли. Питер бежал, а каждый его шаг отдавался во мне белой вспышкой агонии. Звуки нехотя тоже вернулись и только тогда я поняла почему в нас не стреляют. - Идиот! Ты хоть смотри в кого стреляешь! Это ведь дочка босса! - голоса где-то позади не сильно отставали. Но меня не волновало сколько их, потому что ещё один безумный план за вечер я была готова исполнить. Но мне требовалось пару минут чтобы взять себя руки: кровь уже пропитала ткань футболки, а рана пульсировала и немела. Слёзы, которые сейчас смешивались с начавшимся дождём, были выходом нестерпимой боли. От которой, казалось, сознание сейчас окончательно оставит меня. - Ты меня слышишь? - сбитое дыхание мешало полицейскому нормально говорить. - Протянешь пару минут? Говори что-нибудь и не смей терять сознание. - Это приказ старшего по званию? - прохрипела я, едва заметно стараясь усмехнуться, но чуть не взвыла от очередной вспышки боли. - Да. - Но я не ваша подопечная, чтобы подчиняться. - Просто говори. - Мне больно. Они вас найдут и убьют, если возьмёте меня с собой... - я тихо выдохнула, сосредоточив взгляд на лице мужчины. Из-за боли, расфокусированный взгляд трудно было на чём-то конкретном остановить, а сознание всё ещё хотело помахать ручкой. Но я несколько раз уже ловила пули своим телом, когда на отца пытались покушаться, а получалось в меня. Кретины. Таких безмозглых идиотов всегда постигала одна участь - смерть. А сейчас я не хотела, чтобы этого полицейского или его коллег убили. Ведь если люди отца начнут копать глубже, пока будут искать меня, то их семьи тоже пострадают. И смерть для них будет воплощением гуманности мафии и никак иначе. Я видела пытки. Те пытки, которые и рядом не стояли со сценами из фильмов, где старались передать якобы настоящий мир. Конечно, криминальный. «Если я ничего не предприму, то его просто убьют... Этот квартал полностью знаком людям отца и они сегодня в каждом первом баре, поэтому как только они узнают об этом...» Но этот полицейский сам понял, как действовать и что в меня они стрелять не станут. Завернув в тупиковый проулок, мужчина затормозил и достал пистолет, делая из меня живой щит. Мне не было страшно. Я не жалела о том, что как только люди отца шагнули в проулок, то шагнули навстречу смерти. Они не стрельнули ни разу, зная, что рядом с полицейским я. Знали также что им не жить при любом расклад