ых отвыкла многие года назад, я разрыдалась. Всхлипывая и крепко сжимая его в объятиях я боялась что всё может оказаться сном. Но его руки обнимали столь же крепко и даровали давно забытое чувство защищённости. Я плакала и не могла взять себя в руки. В голове вновь возник образ Дерека и уже не желал исчезать. И что делать со своими обострёнными, оголёнными чувствами, я не знала. Просто не могла забыть его. Врачи могли бы назвать мои чувства к нему стокгольмским синдромом и я бы согласилась с ними. Быть может это и был синдром. Но легче от этого знания не становилось. Его слова всё ещё звучали у меня внутри, причиняя боль. Я не понимала его. Зачем тогда он подпускал к себе? Даровал тепло, какую-то надежду, чтобы в итоге забрать всё это? Мне было больно и с этим ничего поделать было нельзя. - Тише, Анна. По-настоящему плачущие люди - некрасивы. Но именно в этом безобразном состоянии они показывают свою искренность. Их душа - на вес золота. Настолько она чиста... Твоя душа чиста, малышка. И я вижу, что всё же стоит задать вопрос тебе этот. Ты любишь Питера? - голос отца был тихим, но для меня его слова стали бомбой, рванувшей слишком оглушающе, когда он задал следующий вопрос: - Или ты любишь Дерека Коллинза? Я застыла, повторяя про себя его последний вопрос. Люблю? И как отец вообще узнал о Дереке? Нет, я понимала, что наши встречи не были для него секретом, но откуда он мог знать о моих чувствах? Но его вопрос внезапно успокоил меня. Отстранившись, я внимательно посмотрела на отца, только сейчас замечая, что у него появились мелкие морщинки, которые издалека я никогда не замечала. Да и не хотела, если честно. - Я совру, если скажу, что ничего не испытываю к этому человеку. - Но ты не знаешь, любовь ли это, - постановил Адриан и я отвела взгляд в сторону, не в силах сейчас смотреть в его глаза. - Поэтому я и спросил, надо было убедиться. Я не хочу, чтобы ты всю жизнь была несчастна и знаю много примеров, когда женщины выходят не по любви и погибают в своих оковах с другими мужчинами. Анна, ты уверена, что сможешь не утратить себя с Питером? Не хочу видеть, как день ото дня ты будешь медленно гаснуть. - А разве у меня есть выход? - тихо спросила я, вновь отходя к окну. Внизу всё также сновали люди, но теперь к ним присоединился Питер. Словно почувствовав мой взгляд, он резко вскинул взгляд и безошибочно посмотрел в нужное окно, широко улыбаясь и замахал руками. Я же в ответ смогла выдавить лишь жалкое подобие улыбки. - Он поможет мне забыть его, думаю. Возможно, я поступаю очень эгоистично. Он меня любит, а я его нет. Но...быть может... - Ты хочешь найти утешения в объятиях другого мужчины? Ты уверена, что сможешь вытерпеть его объятия без отвращения? - отец подошёл ближе и теперь тоже смотрел в окно на то, как устанавливали привезенные арки. - Ты избегала Питера два месяца. Да, ты ходила с ним на ужины и временами вы выбирались на прогулки, но всё остальное время ты провела взаперти, не желая ничего делать и никого видеть. И ты вздрагиваешь, стоит ему лишний раз коснуться тебя. Судя по всему, его прикосновения тебе неприятны. - Никогда не думала, что мы с тобой будем разговаривать на такие темы. Я бы смутилась, наверное, не будь мне сейчас так плохо внутри. Но ты прав насчёт прикосновений. - С Дереком вы зашли настолько далеко? - Да. - Мне стоит проучить его? - Нет. Он не виноват в моем к нему отношению. Мы простояли в молчании пару минут, размышляя каждый о своем. Но видимо отец только сейчас собрался с духом заговорить об истинной цели его прибытия в мою комнату. - Анна, мы не говорили об этом никогда напрямую. Но сейчас я надеюсь на ответы. - Что тебя интересует? - я напряглась, уже предугадывая последующий вопрос. - Ты всё ещё занимаешься поисками убийц матери? - Да. - Ясно. - И ты не собираешься меня останавливать? - обернувшись к нему, я удивленно расширила глаза. - Ты ведь постоянно твердил не лезть в это! - Времена меняются... - туманно отозвался мужчина, прикрывая глаза. - Вскоре грядут большие перемены, я предчувствую это. Скажи, ты готова принять мой пост? - К чему этот вопрос? Разве мой уход из индустрии моды не был ответом тебе? - Я не о том речь веду. Одно дело приготовиться к принятию, а другое - быть готовой. - Помирать собрался? Вряд ли я справлюсь... - поежившись, я недовольно нахмурилась. Странный разговор принимал ещё более неприятный оборот. - Ты справишься в любом случае. Мои люди доверяют тебе. - Даже после того как я помогла сбежать шпиону из полиции? - Их это скорее повеселило и добавило в твою копилку положительные отзывы. Что-то вроде: «она не слабачка, раз против отца пошла». Усмехнувшись, я развернулась к нему, подозрительно сощурившись. - Мистер Блэк, ваши люди совсем распустились. Хвалить такой поступок - странно. - Не забывай, законы в нашем мире немного отличаются от обычных. И для них после того случая ты и правда стала стальной леди. - И ты туда же! - возмутилась я. - Ну что за дурацкое прозвище? - Сама виновата в его появлении. Ты ведь так мило противостояла мне и хмурилась. Я хотела было ответить, но отец вновь сгреб меня в объятия и прижал подбородок к моей макушке, чтобы я и не подумала поднимать голову. Недолго думая, я обняла его в ответ и прижалась к нему, чувствуя долгожданное умиротворение. Мне не хотелось окончания этого момента. И дело было даже не в том, что мы спустя столько лет вновь начали доверять друг другу, но и в банальном ощущении отца рядом. Ведь у меня из родных остался лишь он и терять его мне не хотелось. Потому мы простояли так очень долго. На небосводе уже сиял закат, когда мы отстранились друг от друга. Отец молча потрепал меня по голове и поцеловал в лоб, удаляясь, а я осталась стоять в комнате, сжимая кофту в районе сердца. Боль медленно начала исчезать под выстраивающийся в голове план. Если я всё же решусь завтра на него, то я буду либо счастливой, либо очень одинокой. И я уповала на то, что первое окажется истиной.