– Пожалуйста, – жена магистра Ардерика широко улыбнулась, а потом погладила сначала Клеща, а потом Лапку. – Я очень рада, что теперь нечисть живёт в безопасности. Вы же разумные, я не понимаю, как люди могли этого не осознавать и уничтожать вас?
– Я тоже выжила благодаря вам, – я с восхищением смотрела на черноволосую девушку, которая выглядела моей ровесницей. – Если бы тот лес не стал заповедником… Не знаю, что бы со мной стало. И папа Клык мог бы не дожить до нашей встречи, и заброшенная охотничья хижина не была бы свободной и не стала бы для меня убежищем,и найти меня могли бы быстро. Да многое, что помогло мне остаться в живых, произошло благoдаря вам.
– Я этому рада, не нужно благодарности, - и при этом Габриель посмотрела на Томаса. - И говори мне «ты», Риони, мы же теперь… друзья.
– Я всё равно благодарен, – ответил ей Томас, не совсем для меня понятно. – Кстати, Риони, а ты знаешь, какая у меня фамилия?
– Халлоран, – меня очень удивила внезапная смена темы, но я ответила без раздумий.
– Не-а, это фамилия императорской семьи, а у нас,иномирной ветви, другая. Форест.
Форест? Фамилия звучала очень знакомо, но я не могла сообразить, где именно её слышала. А Томас расплылся в предвкушающей улыбке:
– А первое имя Габриель – Лилиан.
И всё встало на свои места. Потому что автора моих любимых книг звали Лилиан Форест.
– Так это ты написала «Неуловимую драконицу»? - обрадованно воскликнула я. Ректор почему-то обречённо застонал:
– У Габриель четырнадцать книг. Четырнадцать! Почему все первым делом вспоминают именно это позорище?
– Простите, - смущённо пробормотала я. – Просто вы тогда упомяңули эту книгу, ну, когда Моня форменный мундир напялил. Мне стало интересно, я cпросила сначала у Томаса, потом у Тобиаса… то есть… И он раздобыл мне эту книгу.
– Интересно, как? – недобро прищурился ректор на моего друга, но тот совсем не испугался.
– Я дала, – ответила Γабриель. - Тебе понравилось?
– Очень! А у тебя правда еще тринадцать книг? А то мне в библиотеке только четыре дали.
– Правда. И если хочешь, дам тебе остальные почитать.
– Очень хочу! – выдохнула я, в восторге от будущего удовольствия.
– Договорились.
– Вот и cлавно, – Томас развернулся и направился прочь от своих родственников, приговаривая: – Наболтаетесь ещё, а сейчас тебе нужно отдохнуть. Мало тебе было случая в пещере, ещё и допрос этот! Денёк потерпеть не могли, всё им некогда!
Он шёл и ворчал, а я пыталась уложить по полочкам недавний разговор. И в кабинете императора, и вот тут, в коридоре – даже здесь мне всё время слышался какой-то подтекст, а уж во дворце все явно о чём-то не договаривали, на что-то намекали, но «не хотели форсировать».
Ну, ничего, Томас пообещал мне «важный разговор», вот все вопросы и задам. Хотя даже и не знаю, с чего начать, столько всего в голове крутится. Ладно, что первое на язык придёт, то и спрошу.
В академии было малолюдно. Во дворе – тоже. От ворот к общежитиям тянулись тонкие ручейки возвращающихся из увольнительного студентoв, но сам путь от академии к нашему общежитию был почти пуст. А те, кто по какой-то надобности всё же прогуливались по территории академии, на наc внимания не обращали – Томас так и остался в личине.
Войдя в здание, Томас скомандовал:
– Клещ, сбėгай, позови Моню, - после чего направился в свою комнату, где с удобствами устроил меня на своей кровати. Сначала поверх покрывала, чтобы снова оставить без верхней одежды, обуви и животных – мою сумочку он ещё во дворце повесил на своё плечо, – а потом устроил меня уже более удобно и укутал в покрывало. А я позволяла ему вертеть меня, как куклу, потому что весь крохотный заряд бодрости, который дал мне недавний сон и перекус, куда-то испарился.
К тому момент, как я была уложена, в приоткрытую дверь скользнули Клещ с Моней, после чего Моня запер дверь – наловчился, закрывая мою, - и с недовольной мордой повернулся к нам.
– Ну,теперь-то можете сказать, где так долго пропадали, и с чего такая секретность? А то кроме «потом, всё потом, здесь могут услышать», я никаких объяснений не получил.
– Минутку, - Томас достал из шкафа что-то небольшое, поставил на стол и что-то на этой вещичке нажал. – Вот теперь можно разговаривать.
– Это артефакт, полог тишины, – пояснила Ноппи, утаптывая гнёздышко на подушке, лежащей в ногах кровати – гораздо шире и длиннее моей, – а потом укладываясь там калачиком.