Ноппи-искин озвучил нам, что Ноппи-кошка печалится от того, что с нами нет Мони, на котором так уютно и тепло лежать. Искусственный разум очень хорошо изучил свою «носительницу», как он её называл, и отлично понимал все её потребности, чуть ли не мысли кошки читал.
А я открыла новую книгу Лилиан Форест и погрузилась в волшебный мир бессмертных,их любви и приключений. Лапка, устроившись на моих коленях, с удовольствием читала вместе со мной. Время от времени я поднимала глаза от книги и наблюдала за Томасом, скорее даже любовалась. Но в какой-то момент сюжет книги так меня увлёк, что я вынырнула из него, лишь услышав раздавшееся рядом:
– Нравится?
– Очень, – машинально ответила я, а потом, подняв глаза, увидела сидящего рядом Гейба. Смутившись, я только и смогла от неожиданности пробормотать: – Здравствуйте.
– Виделись уже, - ухмыльнулся перевёртыш. - Да не пугайся ты так, сестрёнка. Просто Томас, убегая в лес, попросил меня за тобой присмотреть. Переживает очень. Ты как себя чувствуешь?
– Хорошо, - ответила, слегка расслабляясь. Наверное, нужно теперь привыкать к тому, что бессмертные появляются, словно из ниоткуда. Томас старался меня не пугать, убегая за едой в столовую, заходил в комнату нормальным шагом, а вот Гейб обычно возникал – в классе или на стадионе, – совершенно неожиданно. Просто раньше – не так близко от меня.
– Это радует, – улыбнулся Гейб,и стал в этот момент удивительно похож на Томаса, когда тот был без личины. Нет, они и так похожи были, как и все перевёртыши, и я к этому уже привыкла, но сейчас у них с братом даже мимика была одинакoвая. Хотя, не так это и удивительно – учитывая, что Гейб вырастил Томаса. Говорят же, что даже приёмные дети становятся похожими на родителей. – И не надо меня бояться, я совсем не cтрашный. Ладно, не буду тебя больше нервировать, пойду…
Он не договорил, что собирается сделать, застыл, словно его кто-то окликнул, потом оглянулся на академию, к которой мы сидели спиной, помолчал, словно бы прислушиваясь, потом в удивлении поднял бровь.
– Даже так? – задумчиво протянул перевёртыш, с интересом глядя на меня, словно прежде не видел.
Мы с Лапкой с не меньшим интересом посмотрели на него в ответ.
– Мне тут сейчас сообщили, - начал он, и я поняла, что его действительно окликнули. Бессмертные могут слышать на огромном расстоянии, но обычно не слушают, пока их не окликнуть по имени, я это знала от Тобиаса, то есть Томаса, когда он был Тобиасом… ай, ладно. И вот сейчас увидела воочию. – Твоя родня нашлась.
– Да они вроде не терялись, – пробормотала я, растерянно. - Тётка Нута и её сыновья как жили в Сосновке, так и живут до сих пор, наверное. Куда они от родного дома денутся?
– Я не об этой родне, а о той, что со стороны отца. Знаю-знаю,тебе это было не интересно, но если уж Райли взялся что-то расследовать, его и ядерный взрыв не остановит. Мы не планировали тебе рассказывать о результатах, зная твоё нежелание, но… Об этом ты точно должна узнать!
ГЛАВА 23. РОДСТВЕННИК
День тринадцатый. Понедельник
Я должна об этом узнать? Именно «должна»? Мне даже любопытно стало, что же там такого интереcного узнали о мoей неизвестной родне имперские спецслужбы.
Я вопросительно посмотрела на Гейба, ожидая ответа, но тот покачал головой.
– В двух словах этого не объяснишь. Давай-ка, я отнесу тебя к ректору, а там тебе всё расскажут.
– Да я и сама дойду, – смутилась я. Когда Томас носит на руках, это чуть-чуть неловко – я же не настолько умирающая, - но при этом удивительно приятно. А вот оказаться на руках у его брата будет неловко в десять раз сильнее.
– Мне же всё равно кресло назад относить, раз уж именнo «я» его сюда принёс, - усмехнулся Гейб, давая понять, что отлично слышал рассуждения Томаса. – И для меня нет никакой разницы, пустым оно будет,или с пассажирами.
И он взял кресло в руки так, словно это корзинка с котёнком, и котёнок – это я. Но в следующую же секунду меня из кресла вынули.
– Кресло можешь отнести, а Риони – моя! – заявил ему Томас, возникая словно из ниоткуда. Кажется, я рано порадовалась, что он старается не появляться рядом со мной слишком неожиданно.