Но появился Томас. И вот от него мне никогда не хотелось держаться подальше. И болтать с ним о чём угодно мне было легко и просто. И находиться рядом, путь даже молча – тоже. Я моментально доверилась тому, кого только что встретила, хотя держалась отстранённо даже от тех, с кем бок о бок прожила несколько лет в приюте.
Половинки действительно притягиваются.
Наверное,испытывай я такое только к нему одному – быстрее бы поняла свои чувства. Но появился Тобиас – и рядом с ним мне было так же комфoртно. И мне даже в голову не приходило, что всё это я испытываю к одному и тому же человеку. К oдному-единственному.
Да, запутались мы с ним очень сильно.
– Мне кажется, нам стоит отпустить эту парочку, им сейчас явно не до нас, – подал голос ректор, и я, вздрогнув, обернулась на него, осознав, что уже какое-то время просто молча смотрю Томасу в глаза. И он делает то же самое. И все окружающие куда-то исчезли. Чтобы внезапно появится вновь.
– Да, пожалуй, мы пойдём, - Томас решительно встал с кресла – я едва успела подхватить Ноппи на руки, стараясь не выронить при этом книгу. – Хватит с нас на сегодня уроков, а с Риони – потрясений. Ничего важного она не пропустит, если надо, я сам с ней позанимаюсь. Всем спасибо, все свободны, мы пошли!
И он зашагал к выходу. Я оглянулась на оставшихся, смотревших на нас с очень похожими добрыми улыбками, отдельно кивнула нашедшемуся «родственнику» – хотя все мы отлично понимали, что никакие мы с драконом не родственники, просто такое вот удивительное совпадение, – а потом дверь за нами закрылась. Пяткой Томаса.
Уже как-то даже привычно.
И на руках у него сидеть – или всё же лежать? - было привычно. И получать от этого удовольствие гораздо сильнее неловкости – тоже. Но на всякий случай я всё же прошептала:
– Я ведь и сама уже ходить могу?
– Даже если и так, - пожал он плечами. – Мне всё равно не хочется тебя выпускать из своих объятий,так что, не лишай удовольствия, пожалуйста. Вон, что Рэнди, что Лили не то что ходить – летать могут. Α их половинки всё равно их на руках таскают – прoсто потому, что получают от этого удовольствие, непонятное тем, кто не нашёл свою истинную пару.
– А ты ведь таскал Риони на руках даже тогда, когда не знал, кто она, - напомнила Лапка. - На Велону думал.
– Да, с Велоной я знатно промахнулся, – вздохнул Томас. - Уцепился за предсказание, а сердце своё не слушал. Α ведь мне ни разу не захотелось взять её на руки. Хотя тебя я подхватывал при каждом удобном случае. Убеждал себя, что это потому, что темно,или ты устала, напугана, или просто так быстрее… Все вокруг всё поняли, даже Велона! А я тупил.
– Даже Аласур посчитал вас парой при первой встрече, – напомнила Ноппи.
– И Клещ только вас двоих Риони подсовывал, - хихикнула Лапка. – И убеждал, что каждый из вас – идеально подходящий для неё самец. При том, что вокруг, в академии, идеальных самцов – хоть на базаре продавай, да только больше ни на кого Клещ внимания не обращал. Только на вас, то есть, на тебя, в любой личине!
– Вот я и говорю – поняли все. Кроме меня!
– И меня, – повинилась я. – Мне же нельзя было замуж, ну, я так думала. Но мне было так хорошо с тобой, кем бы ты ни был. И я убеждала себя, что вы оба – мои самые лучшие друзья, не более. Но очень тосковала, когда ты перестал со мной общаться. Думала, что по другу тоскую, которого раньше у меня не было,и сама не понимала таких сильных чувств. Я же не знала…
– Да, ты не знала, а вот мне стыдно было не понять. Порой эти предсказания даже мешают. Хотя обычно, как Синклеру, например, очень даже помогают. Кстати, о Синклере – вот наглядное подтверждение того, что женатые бессмертные своих половинок не встречают.
– Γeйб сказал, что Синклер недавно овдовел, – вспомнила я.
– Не совсем недавно. Овдовел он чуть больше двадцати лет назад. Егo жена устала жить древней старушкой и просто перестала принимать кровь гаргулий.
– Кровь гаргулий? Ты говорил, что она лечит всё.
– А тақ же продлевает жизнь смертных. В три раза. Когда наши семьи встретились, и мы, перевёртыши, об этом узнали, Элоиз была уже cтаренькой. Жизнь ей продлевали, конечно, но молодость вернуть уже не могли. Она дождалась третьего внука, а потом перестала принимать «волшебное лекарство» и вскоре тихо ушла от старости.
– Бедняга Синклер, - вздохнула я.