– На нас, - кивнула мама. - Мы – не такие, как все, магия у нас опасная, и хотя мы её во вред не используем, всё равно нас уничтожат, раз узнали про это. Я-то ладно, мне уже не спастись, а вот дочка моя – невинное дитя, она жить должна. Укройте, её, пожалуйста. За вашим запахом её собаки не учуют, а я погоню уведу. Пожалуйста.
– Давайте, – и ко мне протянулись две здоровенные лапы с огромными когтями. Я замотала головой и ещё крепче вцепилась в мамину одежду.
– Риони, – мама с силой отцепила от себя мои пальцы, - послушай меня. Ты должна жить, слышишь? Ради меня! Иди с дядей медведем, он тебя спрячет. Вот тут, – она достала из-за пазухи свёрнутый лист бумаги, помятый и потёртый, и сунула в мою ладошку, я машинально сжала пальцы, – я написала всё. Прочти.
– Мама, мама, нет, - расплакалась я, чувствуя, как огромные лапы осторожно подхватывают меня и переносят на другую сторону дерева.
– Прости, доченька! Ты только живи, моя дорогая, только живи. Я люблю тебя.
С этими cловами мама вскочила и лентой тьмы слезала небольшой куст, растущий неподалёку, сдёрнула с плеч шаль, замотала в него куст и взяла на руки так, что издалека казалось – у неё на руках ребёнок. В последний раз наши глаза встретились, а потом мама развернулась и побежала прочь от собачьего лая, который был уже совсем близко.
– Давай-ка сюда, - медведь затащил меня в яму, выкопанную прямо под этим поваленңым деревом и, повернувшись так, что я оказалась возле земляной стėнки, обнял меня лапами и прижал к своему животу, загораживая своей спиной от солнечного света. Вонь от него была хуже, чем от Лохмача, но я даже не поморщилась, догадавшись, что в этой вони и есть моё спасение.
– Тише, тише, не плачь, – раздался нежный женский голoс, и что-то мягкое коснулось щеки. Открыв зажмуренные глаза, я увидела прямо у себя перед носом белочку, гладящую меня по лицу. – Тише, а то собаки услышат. Твоя мама хотела, чтобы ты жила.
Я прикусила губу и задавила рвущиеся наружу рыдания. Хотелось реветь в голос, но белочка была права – мама не хотела, чтобы меня нашли.
– Вот и молодец, – крохотная лапка стёрла слезы с моей щеки. – Эй, ребята, поможем дядюшке Клыку малышку спасти.
– Поможем, - послышалось несколько голосoв, и я почувствовала, как какие-то небольшие зверьки, размером не больше кошки, ложатся на меня, укрывая, словно одеялом. На ноги лёг кто-то покрупнее, и даже на щеке возле уха свернулся кто-то совсем крошечный и очень мягкий. Только лицо осталось не укрытым.
– А теперь – всё замерли и молчим, – шёпотом скомандовала белка, прижавшись к моей макушке, и все сделали, как она велела, я тоже.
Собачий лай приближался, потом стали слышны голоса переговаривающихся мужчин, подбадривающих друг друга и собак, мол, след совсем свежий, нужно поспешить. Мне показалось, что они пробежали прямо у нас над головами, я замерла и затаила дыхание, но меня и правда никто не унюхал за запахом медведя и остальных животных. Лай и голоса удалялись, но мы оставались на местах. Потом послышался ещё один голос, я не поняла, мужской или женский:
– Я прослежу за ними, не вылезайте, пока не разрешу, – а потом раздалось хлопанье крыльев.
– Перо проследит, - шепнула белочка. - Пока лежим.
И мы лежали. Было душно, тяжело от навалившихся зверей, плохо пахло, а самое главное – было страшно и очень хотелось плакать. Но я терпеливо лежал, понимая, что от этого зависит моя жизнь. Наконец, снова хлопанье крыльев и тот же гoлос:
– Всё, вылезайте. Они другой дорогой ушли, здесь нė появятся. Но на всякий случай Клюв и Крыло остались наблюдать и, если что – предупредят нас.
Звери, лежащие на мне, быстро выбрались из ямы, а потом и меня подхватили медвежьи лапы и вытащили наружу. В неярком свете заходящего солнца я увидела вокруг много зверей и птиц – больше десяти, дальше я считать ещё не умела. Некоторые звери были мне знакомы: две большие серые собаки – это волки, поменьше, рыжая и с пушистым хвостом – лиса. Белочку я тоже знала, и зайчиков, а ещё были длинные зверьки с короткими лапками – и побольше, и совсем маленькие, я таких никогда не видела. И ещё один побольше, похожий на толстую собачку с белой полосой на мордочке, а рядом – несколько точно таких же, но маленьких. И ещё – словно большой ёжик с очень длинными иголками. И все они окружили нас и смотрели с любопытством.
Наконец, толстенький, с полосой, не выдержал:
– Дядюшка Клык, и что тут у вас случилось?
– Вот, – медведь показал на меня, – за этой девочкой и её мамой маги гнались, вроде как убить хотели. Мать её попросила дoчку спрятать, а сама погоню увела. Перо, что там дальше было? – обратился он к сове, сидящей на ветке того самого поваленного дерева, под которым мы прятались.