Каролина обеспокоенно сдвинула брови. Мать никогда ни на чем не настаивала. Каждый в их семье всегда сам решал, что ему делать.
– Что-нибудь случилось? – спросила она, уверенная, что так оно и есть.
– Что-то с Кейти. Я не могу ничего от нее добиться, но ты сможешь. Она тебя слушается. И бабушке не решаюсь сказать. Ты же знаешь, какая она. Она уже несколько дней не встает с постели, со дня несчастного случая. Я считала это несчастным случаем, но сейчас не уверена в этом. Она просто лежит в кровати. Не встает. Не ест. Если я спрашиваю, что случилось, отвечает «ничего» и отворачивается к стене. Не смотрит на меня. Ничего не говорит. Все время плачет. Стоит сказать слово, как на глазах у нее тут же появляются слезы.
– О каком несчастном случае ты говоришь?
– Кейти купалась в пруду, и вдруг силы оставили ее. Во всяком случае, я так предполагаю. Если бы Дэвид Паркер, который оказался поблизости, не вытащил ее, она бы утонула. Она ведь всегда боялась воды и так и не научилась как следует плавать.
Каролина невольно содрогнулась. Северная часть поместья с прудом и давно заброшенным карьером считалась гиблым местом. Там среди густых деревьев всегда было холодно, даже в середине лета. Неподвижная вода глубокого пруда казалась черной.
– Она, наверное, еще не оправилась от шока, – попыталась приободрить мать Каролина. – Постарайся успокоиться. Я приеду к вечеру, и если к утру к ней не вернется нормальное состояние, мы вызовем врача и попросим ее обследовать.
Про себя Каролина подумала, что матери следовало бы посоветоваться с доктором Грайсом сразу после несчастного случая. Как ни хотелось ей провести конец недели в своей новой квартире, она отложила все дела и поехала домой. С десятилетнего возраста, как только у нее появилось собственное мнение, все вопросы в семье решала Каролина. Она же защищала мать и сестру от злого языка бабушки.
Свою невестку и младшую внучку Элинор считала жеманными дурами и терпела их присутствие только потому, что могла за ними приглядывать и командовать ими. Распоряжаясь бюджетом семьи, она держала их в строгости, наслаждаясь, как подозревала Каролина, ощущением собственной власти.
Защищая свою небольшую семью, Каролина хладнокровно доказывала, что ее мать и сестра вовсе не жеманные или какие-то там еще дуры. Что у них обеих добрый характер, что они скромные и любящие. Только боятся ее, бабушку. А кто в здравом уме ее не боится?
– Например, ты! – усмехалась старуха, одобрительно поблескивая выцветшими глазами. – Я сама в жизни ничего не боялась. Слава Богу, ты пошла в наш род.
Каролине очень хотелось верить, что это не так. Она, правда, знала, чего хочет, и упорно добивалась цели, но надеялась, что никогда не превратится в сварливую каргу.
Каролина грустно улыбнулась и притормозила у сторожки привратника. Она была уверена, что у Кейти нет ничего серьезного, просто она не оправилась еще от падения в пруд. Когда они были детьми, сестра всегда боялась этого места. Но сейчас, видно, избавилась от детского страха, раз забрела туда…
Увы, Кейти выглядела даже хуже, чем говорила мать. Каролина раздвинула шторы в спальне сестры, и Кейти заморгала, закрыв лицо руками и отвернувшись.
Стараясь не выдать своей тревоги, Каролина присела на край постели и мягко сказала:
– Мама сообщила мне, что с тобой произошло… У тебя свело ногу, да?
Кейти вдруг крепко к ней прижалась и разразилась судорожными рыданиями. У Каролины перехватило дыхание.
– В чем дело, дорогая? – тихо спросила она, когда рыдания утихли. – Да, ты чуть не утонула. Это, конечно, было для тебя шоком. Но Дэйв оказался поблизости и вытащил тебя. Все кончилось благополучно. – Каролина ободряюще улыбнулась, но Кейти не видела ее улыбки. Голова ее была опущена. – Я могу дать тебе только один совет: если захочешь пойти на пруд, бери с собой Дэйва. Он симпа тичныйпарень, ты не находишь? – Каролина нежно приподняла подбородок сестры, заставив ее взглянуть на себя. То, что она увидела, было ужасно.
Кейти исполнилось восемнадцать всего несколько недель назад. У нее всегда был по-детски широко открытый, простодушный взгляд. Сейчас на Каролину взглянули старые, до предела усталые глаза. Некогда гладкие красивые щеки ввалились, персиково-кремовый. цвет лица стал пепельно-серым. Выглядела сестра крайне изможденной.
– А мне все равно, спас бы меня Дэйв или нет. Невелика важность! – Глаза ее снова наполнились слезами. – Разве ты не понимаешь? Мне все безразлично – что будет сейчас и по том.
Каролина похолодела.
– Ты хочешь сказать, что оказалась у пруда и стала тонуть не случайно?
Кейти подняла голову, взглянула на нее пустыми глазами и едва слышно произнесла:
– А ты как думаешь?
Каролина не знала, что и думать.
– Ты можешь объяснить, почему тебе все безразлично?
– Я любила его. И думала, что и он меня любит, – дрожащим голосом произнесла Кейти. Потянулась к ночному столику, вытащила из ящика аккуратно сложенную вырезку из газеты и протянула сестре. – А потом увидела вот это.
Это был снимок новобрачных. Каролина пробежала глазами сопровождавший его текст. «Известный банкир по имени Финн Хеллиар и его молодая очаровательная жена Флер Ферранд, французская певица, недавно завоевавшая признание публики». Фамилия банкира показалась ей знакомой.
– У них будет ребенок. А жить… жить они будут в Канаде, – дрогнувшим голосом пояснила Кейти.
– Это тот мужчина, в которого, как тебе казалось, ты влюблена?
– Мне не казалось. Я любила и продолжаю любить его, – упрямо возразила Кейти, воспрянув духом, что обрадовало Каролину. – И я верила, что и он меня любит. Ты не представляешь, как он был добр ко мне в тот день! Правда, сказал, что я еще слишком молода. Но я ответила, что мне почти восемнадцать и что я уже достаточно взрослая, чтобы поступать как хочу.
– Когда это случилось? – стараясь сохранять спокойствие, спросила Каролина. Что было нужно тридцатидвухлетнему преуспевающему банкиру от семнадцатилетней девочки, только что окончившей школу? Глупейший вопрос! Из глаз Кейти покатились слезы.
– В последний день, когда я его видела. Он уезжал. Мы находились у него в квартире. Он привез меня туда, – простодушно призналась Кейти. – У меня порвалась блузка. Он был так любезен, что даже позвонил в офис и попросил секретаршу купить новую блузку и привезти. Он единственный человек в мире, кто относился ко мне с уважением. Конечно, не так, как ты или мама.
– Пойду приготовлю выпить чего-нибудь горячего. – Каролина не могла больше оставаться в комнате. Ее душила ярость. А дать ей выход она не могла.
– Я не буду ничего пить. – Дрожащими пальцами Кейти теребила простыню.
– Нет, будешь. И я буду. А потом расскажешь все остальное.
Мать застала Каролину на кухне, когда та грела для какао молоко. Каролина терпеть не могла какао, но готова была выпить хоть ведро, лишь бы Кейти, не евшая, видимо, несколько дней, немного подкрепилась.
– Как она? – Бледная от тревоги, Эмма Фарр остановилась в дверях.
– Неважно, но она поправится, – бодро ответила Каролина. – Нужно только время. Состояние ее не связано с падением в воду. – Она бы ни за что не сказала, что Кейти фактически призналась, что хотела утопиться. – На самом деле она переживает свою первую неудачную любовь. – Чтобы успокоить мать, Каролина старалась представить ситуацию как можно более безобидной. – Не приставай к ней с расспросами. Она потом сама все расскажет. Я считаю, тебе надо отправиться с ней в путешествие, повидать новые места, новые лицами развлечься. О расходах я договорюсь с бабушкой. Билеты закажу вам на понедельник. Тебе нужно будет только позаботиться о паспортах и вытащить Кейти купить новую одежду.
Уговорить сестру на длительный отдых было нелегко, но Каролине это удалось. Тем не менее потребовалось немало времени, прежде чем девушка вернулась в нормальное состояние.