«Что я делаю? — поздним вечером, уложив Надю в постель, спрашивала себя Жанна. — Ведь это не просто вообще ребенок, о котором я забочусь. Это дочь Матвея. Если только это не чья-то злая шутка или жестокий розыгрыш. Но кто и зачем станет так шутить?»
Надя посапывала во сне. Ее худенькое личико было напряжено и неспокойно.
— Я могу тебе обещать только одно, Надя, — тихо сказала Жанна. — Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.
Перед сном Жанна стояла перед зеркалом в спальне и смотрела прямо в глаза своему отражению.
— Вот она я, — сказала она, — Жанна Ковалева. И я всегда знала, как следует поступить… Интересно, мой дорогой Матвей, что ты скажешь своей жене, когда вернешься? Как ты объяснишь эту историю? Ну и придется же тебе постараться, чтобы растолковать все как следует!
А в это время в питерской гостинице ворочался с боку на бок Матвей. Он не мог понять, что вдруг стряслось с его Жанной, его принцессой, всегда такой мягкой и ласковой.
«Может, еще раз позвонить? А вдруг она заснула, и звонок разбудит ее? Нет, звонить точно не стоит. Вернусь и все выясню», — решил он.
Жанна проснулась ни свет ни заря. Сон ушел, и она решила разобрать оставшиеся документы из Надиной сумки.
Вот конверт, адресованный Матвею. Жанна отложила его в сторону. Школьные тетради Нади. Должно быть, она хорошо училась, раз тетрадки в таком порядке.
Жанна взяла в руки куклу, которую сделала Надина мать. Она была чудо как хороша, особенно глазки из перламутровых пуговок с бисеринками зрачков. Кукла улыбалась и смотрела так, как умеют смотреть только дети. Глядя в темные зрачки, Жанна тоже разулыбалась, и ей вдруг стало так спокойно и хорошо на душе! Словно чьи-то любовь и ласка опустились на нее и окутали невидимым облаком. Да, Анна любила свою девочку… Как же так вышло, что она умерла? То есть понятно: долго болела, угасала и умерла. Но от чего? Была ли она несчастна?
По спине Жанны пробежал холодок, когда она вдруг подумала, что ее муж, ее Матвей, мог быть причастен к этому. Будет ли теперь в их жизни все так же, как прежде? Теперь, когда появилась эта девочка?
Тут только Жанна подумала о своем мальчике, которого так ждала и которому так радовалась. Вспомнила и о своей потерянной дочери.
Не насмешка ли это судьбы, что Надя появилась в ее жизни именно сейчас?
Она спустилась в гостиную к Наде. Отдернула шторы.
— Надя, пора вставать! Пришел новый день. Сегодня мы отправимся за покупками.
Глава 5
В эту самую минуту Лена, Надина тетка, тоже отдергивала шторы. За окном комнаты, где остановились они с Александром, оживали московские улицы. Но их извечная праздничная деловитость не радовала Лену. В который уж раз она задала Александру бесполезный вопрос:
— А если он просто выставит Надю на улицу? Что тогда?
— Да прекратишь ты когда-нибудь?! Отстань от меня вместе со своей Надей и ее папиком!
— Все-таки я должна была сама поговорить с ним, — не сдавалась Лена. — Не стоило поступать так. Нельзя было отправлять ее одну. Он мог отреагировать как угодно. Если бы Аня знала, если бы Аня знала…
— Это его обязанность — заботиться о ребенке! Его, черт побери, а не моя! Достаточно я ее кормил!
— Не смей говорить так! Я тратила на Надю свои деньги! И Анины! — взорвалась Лена. — И почему ты кричишь на меня? Потому что и сам знаешь: мы поступили не по-людски.
— А что нам было делать? Мы ведь хотим собственного ребенка, Лена, — сказал Александр примирительно. — Мы собираемся начать новую жизнь. Нам обоим надо работать. А не заниматься воспитанием Нади. Будь благоразумной. Завтра утром самолет, — сменил он тему. — Начинается наше будущее, Лена! Наше прекрасное будущее!
Но она не слушала его. Можно ли начинать свою новую жизнь, не пощадив чужую?
Мила Рукавишникова влетела на кухню:
— Мама, послушай!
— И что ты всегда так носишься, Мила! — сказала Оля, проверяя на ощупь нижнюю рубашку дочери. — Ну вот, конечно, хоть отжимай. Живо переодевайся!
— Мам, я видела Жанну с какой-то девочкой, — тараторила Мила. — Они садились в автобус.
— Ну и что? — спросила Ольга.
— Как — что? Ведь раньше у них не было никакой девочки. А тут вдруг есть, и ей, кажется, столько лет, сколько и мне.
— Подружка, значит, приехала.
Теперь Оля поняла, почему ее Мила так взъерошена. В Родниках, где они поселились этим летом, и вообще-то мало детей, а шестилетних девочек, сверстниц ее Милы, как назло, ни одной. Конечно, скучать Миле не приходится — день-деньской она занята в саду и со своими бесчисленными крысами и попугайчиками. Конечно, у нее есть брат Кирилл и старшая сестра Ната. Конечно, она перезнакомилась почти со всеми жителями Родников и кое с кем из ближайших соседей-кудринцев. И помогает Оле в мастерской. Но вот подружки у Милы на новом месте так и не случилось.