Впрочем, она ведь не могла его видеть. Забрало его шлема было опущено и прикрывало лицо, и только две узкие прорези в стали позволяли ему видеть.
И все же у него возникло странное чувство. Если бы он не знал, что это не так, он назвал бы это связью, взаимопониманием. У него никогда не возникало ничего подобного с незнакомыми женщинами. Да, черт возьми, и ни с кем другим!
Возле церкви уже загорелись огни факелов, и к ним направлялись священник и несколько раненых английских солдат.
— Не стоит благодарности, — сказал Артур и скрылся в темноте.
Девушка же зарыдала от радости и бросилась в объятия священника.
Артур знал, что еще будет сожалеть о том, что произошло сегодня. Он спас ее жизнь, принеся в жертву не только необходимые Брюсу деньги, но и свое инкогнито. Но нет, пока что он не мог сожалеть об этом. Будут еще деньги, будет серебро. И вряд ли их пути с этой девушкой снова пересекутся.
Глава 1
Замок Данстаффнэйдж,
Аргайлл, Шотландия
24 мая 1308 года
«Господи, пусть он умрет. Пусть это наконец кончится».
Анна Макдугалл поставила корзинку на пол и встала на колени у ног отца, моля о том, чтобы пришли вести об окончании войны.
Анна родилась в великий и знаменательный день в истории Шотландии: 19 марта 1286 года. В тот самый день, когда король Александр III пренебрег советами своих людей и помчался в бурную ночь в Кингхорн к молодой жене, но упал с утеса и нашел свою смерть.
Страсть короля оставила страну без прямого наследника, что и послужило причиной двадцатидвухлетней войны и распри за его трон и корону. В какой-то момент было четырнадцать претендентов на трон. Но настоящая ожесточенная война всегда шла между двумя группировками Бейлльол-Коминами и Брюсами. Когда два года назад Роберт Брюс взял дело в свои руки и убил главного соперника Джона Рыжего Комина, он навсегда стал кровным врагом Макдугаллов. С такой же силой, как Брюса, ненавидели и презирали только их родичей Макдональдов. Действия Брюса побудили Макдугаллов вступить в нежеланный союз с Англией, потому что видеть на троне даже Эдуарда Плантагенета было лучше, чем Брюса. И теперь Анна молила Господа о смерти Брюса. С тех пор как распространилась молва, что во время своей военной кампании на севере Брюса постигла некая таинственная хворь, Анна молилась, чтобы болезнь убила его.
Конечно, это тяжкий, смертный грех молить Бога о смерти человека. Любого человека. Даже такого убийцы и монстра, как Роберт Брюс, — монахини в аббатстве пришли бы в ужас, узнай они об этом, — но Анне было все равно. Если бы только его смерть положила конец этой кровавой богопротивной войне. Эта война уже унесла ее брата и жениха и потребовала не только такой жертвы, как ее престарелый дед Александр Макдугалл, лорд Аргайлл, но также угрожала жизни отца, Джона Макдугалла, лорда Лорна.
Трудно было поверить, что всего год назад этот король-разбойник бежал с горсточкой сподвижников и дело его казалось почти проигранным. Но беглый король вернулся и главным образом благодаря кончине короля Англии Эдуарда I теперь снова претендовал на трон Шотландии.
И, будь то греховным или нет, Анна молилась о смерти их врага. Она готова была нести наказание, принять епитимью за свои злые мысли, если это давало ей возможность защитить отца и клан от человека, готового их уничтожить. К тому же монахини говорили ей много раз, что она не годилась для монашеской жизни. Она слишком много пела и смеялась и, что было гораздо важнее, никогда не была так предана Господу, как своей семье.
Анна взглянула на отца, пытаясь понять его реакцию на письмо, которое он сейчас читал.
Судя по всему, новости скверные. Красивое лицо отца раскраснелось, глаза заблестели, как в лихорадке, а губы сжались в тонкую линию. Такое выражение лица лорда Лорна вселяло страх в сердца самых закаленных в боях воинов, но у Анны вызвало лишь беспокойство.
Она сжала подлокотник кресла, на котором сидел отец, и с беспокойством спросила:
— В чем дело, отец? Что случилось?
Он поднял на нее глаза. Ее охватил страх, когда она прочла в его взгляде признаки зарождающегося гнева. Близкая к апоплексической ярость отца всегда ее пугала. Он мог поспорить своим бурным темпераментом с королями Англии из анжуйской династии Плантагенетов, известными своими приступами гнева, но после недавней болезни такого с ним больше не случалось. Сильный приступ гнева вызвал у него в прошлый раз боль в руке и груди. От этой боли он замер, у него сперло дыхание, а после того, как приступ прошел, ему пришлось пролежать в постели около двух месяцев.