— Он прав, если гневается, Анна. То, что я сделал, плохо. И все, что я могу, — это пообещать, что подобное не повторится.
Он услышал, как она порывисто вздохнула, и этот громкий вздох был для него будто удар кинжала в грудь. Она была потрясена. Ошарашена. Будто ждала чего-то другого.
— Но…
— Они нас ждут, — сказал он, перебивая ее и указывая на людей, седлавших в дорогу лошадей. Он не мог бы вынести нового разговора с ней, подобного вчерашнему.
— Пора отправляться.
Он произнес эти слова больше для себя, чем для нее.
Тупик. Слабое место. Не важно, как она это назвала. Но его отношение к Анне и ощущения, касавшиеся всего, связанного с ней, накладывали определенные обязательства.
Он позволил ей подойти слишком близко, и теперь в любой момент его могли разоблачить.
Глава 18
Через два ничем не примечательных дня Анна въезжала в ворота замка Данстаффнэйдж. Один из телохранителей поехал вперед, поэтому их ожидали. По тому, как отец с трудом скрывал свой гнев, Анна догадалась: он уже знает, что их путешествие не увенчалось успехом.
Она надеялась, что сможет хорошенько выспаться, прежде чем отец начнет задавать ей вопросы, но, несмотря на поздний час, он потребовал немедленного отчета. У нее и Алана едва хватило времени на то, чтобы вымыть лицо и руки и наскоро перекусить, когда их пригласили в солар лорда.
Джон Лорн стоял посреди комнаты, а за его спиной толпились самые важные и уважаемые из его приближенных. У всех у них лица были суровыми и мрачными, и у Анны возникло ощущение, что она попала в погребальную камеру. Так как никто из них не сидел, Анна и Алан смущенно и неуклюже остановились перед отцом. Она чувствовала себя ребенком, вызванным отвечать за какую-то шалость. Не успела дверь за ними закрыться, как отец заговорил:
— Значит, Росс отказал.
Это был не вопрос. Слова звучали как обвинение. Расслышав укоризну в его тоне, Анна захотела объяснить, но Алан ответил за них обоих:
— Да. Росс отказал. Он сказал, что в любом случае Брюс направит свои войска на его замок, и потому он не хочет губить своих людей понапрасну.
— А как же насчет обручения? Он не изменил своих намерений?
Анна почувствовала на себе взгляды всех мужчин, и кровь прилила к ее щекам. Она опустила глаза, не желая, чтобы отец увидел ее смущение. Привело бы это к перемене позиции Росса или нет, но вышло так, что она не смогла выполнить поручение отца.
Она не могла вынести его разочарования.
— Помолвка не состоялась, — пояснил Алан. — Они пришли к обоюдному мнению, что не подходят друг для друга.
— Хочешь сказать, что он не простил тебе того, что ты отказала ему в первый раз? — обратился Лорн к Анне.
Она с трудом осмелилась посмотреть ему в лицо и увидела, что он в ярости.
Сердце ее упало. Отцу вредно гневаться и волноваться. Анна не знала, что сказать. Ей не хотелось лгать ему, но и правду сказать она не могла.
— Я… — начала Анна, запинаясь.
— Лад, но, — нетерпеливо перебил отец. — Я думал, ты сумеешь убедить его.
Щеки Анны запылали от стыда.
— Я пыталась, но боюсь, что он… гм… что я не свободна в своих чувствах.
— Что ты хочешь этим сказать? Что значит «не свободна в своих чувствах»? — Отец прищурился. — Тебе нравится другой? Кемпбелл? — сказал он решительно, отвечая сам на свой вопрос. Он выбранился, и взгляд его остался непреклонным. — И как он это воспринял? Что ты сделала?
Никогда еще Анна не чувствовала, чтобы отец был так разгневан. Впервые в жизни она была напугана его яростью.
Что ей было сказать?
Она была благодарна Алану, сжалившемуся над ней. Брат заявил:
— Обручение ничего бы не изменило. Росс уже принял решение. Боюсь, ты не слышал самого худшего.
Анна собралась с силами, чтобы выдержать реакцию отца. Она боялась, что это известие вызовет у него новый сердечный приступ.
По-видимому, Алан решил, что лучше говорить всю правду сразу, какой бы неприятной она ни была.
— Росс думает о том, чтобы смириться и покориться.
Отец не произнес ни слова, но Анна видела, что гнев нарастал в нем и вот-вот мог прорваться. Он сжал кулаки, лицо побагровело, на лбу набухли и выступили вены, глаза засверкали, как адский огонь.
Она сделала шаг к нему, но Алан остановил ее.
— Росс — чертов болван! — с возмущением воскликнул отец. — Брюс никогда не простит ему того, что он сделал с его женщинами. Его сестра и графиня были подвешены в клетке. О Господи! Если он покорится, то подпишет себе смертный приговор. — Он ударил кулаком по столу. — Как он может даже думать о том, чтобы склониться перед этим предателем и убийцей?