Он замер, и взгляд его метнулся к деревьям. Первым признаком приближения людей был слабый шорох, оттого что они потревожили белку или кролика и те скользнули подальше в тень.
Не производя ни звука, Артур отступил в сторону, а потом срезал путь по диагонали между деревьями и приблизился к воинам сзади.
Убедившись в том, что это союзники, он дал им знать, поухав совой.
Трое мужчин мгновенно обернулись, обнажив мечи.
Первым пришел в себя брат Артура Нил.
— Мощи Господни! Это еще лучше, чем я предполагал. Мы по крайней мере в пятидесяти шагах от тропинки. — Он взглянул на высокого человека устрашающего вида. — Ты должен мне шиллинг, Вождь!
Тор Маклауд, капитан Хайлендской гвардии, которого воины между собой называли Вождем, пробормотал ругательство. Но Нил не обратил на это внимания и, не скрывая радости, шагнул к Артуру.
— Ты оказался еще лучше, чем я думал, брат. — Он бросил взгляд на Маклауда и пояснил: — Я поспорил с этим упрямым варваром, что ты найдешь нас, прежде чем мы дойдем до прогалины, как бы тихо ни двигались. И ты пробил брешь в этой его стальной горской гордыне.
Артур счел разумным скрыть улыбку. Тор Маклауд был величайшим воином в Северо-Шотландском нагорье и на Западных островах, и гордость его была несокрушимой, но, похоже, он произвел впечатление на своего капитана и старшего брата.
Нил был старше Артура на двадцать четыре года и во многих отношениях заменил ему отца. Теперь Артур примерно на полфута возвышался над Нилом, но все равно продолжал смотреть на него снизу вверх. Если кто и был ответственен за то, каким Артур стал теперь, то это был Нил. Именно он настаивал на том, чтобы Артур оттачивал свои таланты, а не зарывал их в землю.
Маклауд выступил вперед и пожал его руку.
— У меня не было случая отблагодарить тебя за то, что ты сделал, — сказал он. — Без твоего вмешательства моя жена… — Он не закончил. — Я твой должник.
Артур кивнул. За два года до того, как Брюс выдвинул претензии на корону, Артур предотвратил убийство жены Маклауда. Он оказался в нужное время в нужном месте.
— Я слышал, тебя можно поздравить, — сказал Артур.
Капитан Хайлендской гвардии сдержанно улыбнулся.
— Да, — сказал Маклауд, — у меня появилась дочь. Ее назвали Беатрикс в честь тетки.
Нил рассмеялся:
— Не думаю, что он хоть раз за неделю взял ее на руки, очень боялся покалечить малышку.
Тор хмуро посмотрел на него, но возражать не стал.
Вперед вышел третий человек. Он был ниже Маклауда и Нила, но имел широкие плечи и крепкие мускулы. На нем были полные доспехи и золоченый плащ поверх лат, украшенный геральдическим узором в виде красного льва, готового к прыжку. Хотя грубоватые черты воина не были видны под стальным шлемом, Артур узнал его. Он опустился на колено и склонил голову перед королем Робертом Брюсом.
— Государь, — промолвил он.
Король кивком признал его вассальную зависимость.
— Встань, сэр Артур. — Он сделал шаг вперед и пожал его руку. — Я должен поблагодарить тебя за твою службу и помощь, оказанную нам при Инверари. Без добытых тобой сведений мы не смогли бы прибегнуть к немедленной контратаке. Ты оказался прав. Бьюкан и его воины были плохо подготовлены, и их ряды дрогнули при первом же нашем броске.
Артур вглядывался в лицо короля, и от него не укрылись бледность, доходящая до серости, и морщины, появившиеся от забот и непосильного напряжения. Маклауд незаметно приблизился к королю и встал рядом с ним, чтобы осторожно поддержать его, а Артур был удивлен тем, что король вообще способен ходить. Он заподозрил, что недалеко были люди, готовые донести короля до лагеря на руках.
— Вы Е порядке, милорд?
Брюс кивнул:
— Наша победа над Комином стала для меня самым лучшим лекарством, лучше, чем любая настойка, которые приготовили для меня церковники. Мне сильно полегчало.
— Король настоял на том, чтобы лично поблагодарить тебя, — сказал Маклауд, и в тоне его послышалось неодобрение.
Но похоже было, что короля это не тронуло.
— Твой брат и Вождь кудахчут надо мной, как две наседки.
Маклауд подвел короля к низкому камню, чтобы тот мог сесть, и сказал, ничуть не раскаиваясь:
— Это моя работа.
Король, казалось, хотел возразить, однако, понимая бессмысленность этого, повернулся к Артуру.