Отпил из стакана и одарил его хмурым взглядом. Девчонка не казалась на своем месте. Че за нахер?
— Выбирай, Егор Николаевич, — произнес Тверской, и я перевел на него взгляд.
— Блонди кто такая?
— А, да местная сучка. Тусила здесь, за несколько сотен продалась. Долларов, естественно.
Уточнил так, словно сотворил благородный поступок.
Я перевел взгляд на Карину, и мне показалось, она хотела что-то сказать, но подозрительно дернулась.
— Я беру эту, белую, — кивнул на блондинку и заметил, как округлились ее глаза.
— Забирай. Я же обещал.
Я отставил недопитый виски на стол и поднялся с дивана. Кажется, Карину вовсе не устраивало, что я выбрал ее именно я. Ну ничего, она мне еще спасибо скажет.
— Мы удаляемся.
— Оу, Егор, я думал, мы тут развлечемся, — выкрикнул Дмитрий, когда я двинулся к девчонке.
— Ты что, извращенец? Хочешь смотреть, как я буду трахать бабу? — и, не дожидаясь ответа, добавил: — Счет пришлешь мне. За мной! — бросил Карине и хотел выйти, но почувствовал, как она схватилась за меня едва не упав.
Этот мудак Костя толкнул ее?
Я склонился и прошептал ей на ухо так, чтобы никто не услышал:
— Подожди меня за дверью. Уйдешь— пожалеешь. Обещаю.
Она вышла и прикрыла за собой дверь. Я бросил взгляд на этого помощничка и резко схватил за горло, пригвоздив к стене.
— Руки, падла, не распускай. Терпеть этого не могу по отношению к женщине.
И стукнул его головой о стену.
Сканирующим взглядом осмотрел зал и, кивнув Тверскому, вышел за дверь.
Девочка стояла, прислонившись к стене с закрытыми глазами.
— За мной! — рявкнул я и, несмотря на нее, пошел вниз по лестнице.
Спустился на первый этаж, обошел пляшущую молодежь и вышел на улицу. Вдохнул свежий воздух и прикурил. Девчонки до сих пор не было рядом. Но я чувствовал: она смотрит на меня. Стоит где-то позади и прожигает мне спину. Ненавидит. Похер! Я сейчас буквально в бешенстве и готов разнести первое, что попадется под руку.
Торгует своим телом, сучка? А передо мной целку строит?
— Долго ждать буду? — в ответ последовала тишина. — Или мне с твоей матерью поговорить?
Несколько секунду тишины, и резкие громкие шаги, напоминающие долбежку молотка по асфальту. Какого черта?
Карина обошла меня и повернувшись, глотая слезы, зло зашипела.
— Проваливай куда хочешь, хоть к мамочке моей, хоть на луну! Мне похрену. Ненавижу вас! Мудаки в теле мужчины. Думаете, что вам все дозволено? Привыкли распоряжаться чужими судьбами? Сволочи, вот вы кто!
Она ткнула мне пальцем в грудь и собралась смыться от меня, но я резко перехватил ее за руку и дернул на себя. Девчонка пискнула и всхлипнула, а я спокойно смотрел ей в глаза. Можно подумать, ей кто-то виноват, что она подкладывает себя под этих самых мудаков.
Затянулся и выпустил дым в сторону.
Отчего-то помнил об ее астме.
А еще злился, что она продает себя!
— Все сказала, или монолог продолжится?
— Ну что, давай, будь таким же ублюдком, как и они. Возьми меня! Можешь прямо здесь. — Она резко сняла с себя черную джинсовую куртку, под которой оказался один лишь лифчик.
Я выдохнул, стараясь унять разбушевавшиеся нервы вперемешку с возбуждением. Черт, ее грудь…
— Ах нет же, я забыла, ты не хочешь, чтобы кто-то смотрел, как ты будешь трахать бабу.
Схватив ее за предплечье, потащил к своей машине, не обращая внимания на ее возмущения. Развернул и спиной прижал к передней двери. Карина зашипела от боли, а я чертыхнулся про себя. Идиот! Нужно хоть немного осторожнее быть.
— Хочешь ласки? Хочешь, я буду нежным с тобой?
— С каких это пор господин Земский стал заботиться о моих желаниях?
— Думается мне, тогда ты станешь посговорчивее да рот открывать будешь только на уровне ширинки.
Затянулся последний раз и сунул девчонке в руки ее джинсовку, которую она обронила по дороге к машине.
— Поехали! — приказал я, собираясь открыть для нее дверь.
— Я никуда с тобой не поеду! — прошипела она, вытирая нос.
Мля, как же меня это достало!
— Сколько ты хочешь? — спросил напрямую. Ей не привыкать.
— Что?
— Бабок. Сколько ты стоишь?
Хлесткий удар обжег мою щеку. Я застыл, крепко сжимая кулаки, и на миг прикрыл глаза.
Чертовка!
Ладонью стукнул по машине и, ткнув указательным пальцем ей в грудь, зло прошипел.
— Больше никогда не смей этого делать. Потому что я не смогу ответить тем же.
— Что, джентльмен нарисовался?