- Прощайте, братья! - крикнула она в глубину луга. - Спите спокойно.
Она печально повернулась к Нэре, накинула на плечи плащ Хулинина и вскочила в седло.
- Мы можем возвращаться. Мне здесь больше нечего делать.
Лошадь повернулась лицом к траурному холму. Ее передние копыта взметнулись вверх - жест, которым хуннули выказывают почтение и уважение. Затем ее ноги вновь коснулись земли. Вместе с Габрией окинули они луг прощальным взором. Нэра повернулась к югу и поскакала прочь.
3
Двумя днями позже Габрия и Нэра подъезжали к опаленной горячей весной равнине у подножия Дархорна. Они остановились неподалеку от Волчьей тропы, там же, где и год назад, когда они перевязывали раны после битвы с волками. Среди пузырящихся источников они нашли небольшое озерцо. Теплая вода манила, и девушка и лошадь вместе целый день с наслаждением плескались, смывая грязь путешествия. К вечеру Габрия была как никогда успокоившейся и отдохнувшей. Просушивая на солнце мокрые волосы, она вспомнила Этлона, вспоминала Хулинин Трелд и внезапно поняла, что ей не терпится увидеть их снова. Через два дня истечет срок ее изгнания, и она законно вернется в клан. Только сейчас в первый раз она почувствовала, что возвращается домой.
Девушка улыбнулась своим мыслям и принялась одеваться. Она натянула штаны, щелкнула застежкой золотого плаща. Через два дня она будет дома наконец-то!
Они расположились на ночь около все тех же источников. Нэра паслась неподалеку, пощипывая густую и сладкую весеннюю траву. Но заснуть Габрии не удалось. Она едва устроилась поудобнее, когда кобылица вдруг тряхнула головой и втянула носом ночной воздух. Девушка приподнялась:
- В чем дело, Нэра?
"Не беспокойся, Габрия. Я скоро вернусь".
Не сказав больше ни слова, Нэра галопом умчалась в темноту. Ничего не понимая, Габрия крикнула ей вдогонку:
- Подожди!
Она вскочила на ноги и побежала за лошадью, но та уже исчезла из виду.
Габрия была совершенно сбита с толку. Что происходит с ее лошадью? Еще не было случая, чтобы Нэра уходила куда-то одна, ничего не объяснив. Родить она еще не должна - слишком рано, да и она сказала бы Габрии об этом. И уж наверняка не приближение опасности заставило Нэру уйти; она никогда не оставила бы девушку одну, без защиты. Габрия вновь закуталась в одеяло и попыталась уснуть. Нэра сказала, что все в порядке, но не волноваться было невозможно. Девушка так и не смогла уснуть - сон не шел к ней.
На рассвете издалека до нее донесся стук копыт, эхом разносящийся по маленькой долине. Габрия резко вскочила и побежала на звук мерного топота. Она с трудом различила в предутреннем тумане очертания Нэры.
Нэра тяжело дышала, ее бока блестели от пота.
"Мы должны идти".
- Идти?! - закричала Габрия. - Куда идти? Где ты была?
"Я должна привести тебя на гору. К Колесу. Тебя хотят видеть".
- Кто?!
Копыта стучали по земле. Нэра, очевидно, была чрезвычайно взволнована.
"Габрия, я прошу тебя. Ты все увидишь".
Девушка удивленно смотрела на лошадь. Если бы кто-то другой, а не Нэра, требовал этого, Габрия настояла бы, чтобы ей объяснили, куда они идут, прежде чем отправиться. Но сейчас она лишь пожала плечами, собрала вещи и, не говоря ни слова, вскочила на хуннули. С Нэрой она всегда чувствовала себя в безопасности, куда бы они не направлялись.
Долина горячих целебных ключей осталась позади, и Нэра направилась к горам. Было пока еще довольно темно, но хуннули уверенно бежала рысью по каменистой дороге, как будто она была освещена солнцем. Габрия собрала все свои силы, чтобы удержаться в седле, пока Нэра стремительно неслась вперед, к самому сердцу Дархорна, к одной, только ей известной, цели.
- Нэра, помедленней, прошу тебя! - закричала Габрия.
Нэра неслась еще быстрее, словно не слыша.
"Мы должны быть на месте к рассвету".
- Где быть?!
"У Колеса", - было ей ответом.
У Колеса. Габрия никогда не была в этом загадочном месте. Она только знала о нем из древних баллад, сложенных бардами.
Колесо было построено в горах Валорианом, где-то неподалеку от Тропы, куда, с запада на плодородные луга, он привел своих первых людей. Но что такое Колесо и где оно находится, в точности не знал никто; баллады, со временем обрастая подробностями, становились все более похожими на сказку; Тропа была забыта, по мере того как люди осваивали равнины и переставали вспоминать прошлое.
Габрия стиснула зубы и плотнее прижалась к Нэре. Напрягшись изо всех сил, она старалась не соскочить на землю из-за неистовых толчков, а лошадь все мчалась вперед безудержным галопом. Еще немного, и она, Габрия, поймет, что происходит, она увидит это место и того, кто прислал за ней.
Нэра продолжала бежать, поднимаясь все выше, к каменистому плато, через лес сосен и темных, мрачных елей, сквозь плен густой поросли. Они ныряли в каменные овраги, проносились мимо горных лугов, где паслись олени, перепрыгивали гладкие и чистые участки, жизнь на которых прекратилась после пожара или обвала. Бесснежие прошедшей зимы здесь, высоко в горах, было особенно заметно. Там, где в другие годы Габрию занесло бы с головой, сейчас было не больше нескольких футов снега. Нэра без особых затруднений преодолевала даже низины.
К восходу солнца они были недалеко от двойных зубцов Волчьей тропы. В верхней части склонов деревья росли редко и скучно. Нэра перешла на рысь, замедлив бег. Дыхание ее было тяжелым и прерывистым, черное тело вспотело от напряжения, от него исходил пар, заметный в холодном тонком воздухе.
Габрия похлопала рукой по шее лошади. Она была очень обеспокоена; Нэре нельзя было так бегать в ее положении. Куда бы мы ни направлялись, подумала девушка, для Нэры важнее оберегать себя и своего неродившегося жеребенка.
"Мы почти у цели", - сказала ей лошадь.
Девушка вздохнула с облегчением. Она в первый раз видела, как утро, крадучись, приходит в горы, гася звезды и обрисовывая вершины мягким, слабым светом.
Нэра поднялась на каменистую гряду, миновала поросль карликовых сосен и гряду валунов, подойдя к кромке широкого плато. Там она остановилась и удовлетворенно заржала.
Габрия, заинтригованная, огляделась вокруг. Плато, примыкавшее к северной стороне двузубчатой скалы, было плоским, как гигантская тарелка. Его голая каменистая поверхность была дочиста выметена ветром. Плато казалось абсолютно безлюдным, и Габрия спросила удивленно: