Габрия, пораженная, сжала руки, чтобы унять их дрожь. Приговор был жесток: всю зиму ей предстояло быть одной, без чьей-либо поддержки. Большинство женщин, она знала, не выдержало бы такого испытания. Но, с другой стороны, Габрия знала — и Этлон, должно быть, тоже, — что у нее есть шанс выжить. В отличие от других женщин клана она владела мечом и луком. Она может проголодаться, но никогда не умрет от голода.
Талар подался вперед, его глаза пылали огнем — огнем ненависти жреца к ереси.
— Это незаконно! Эта женщина — скверна! Создание зла! Если ее нога ступит в святой храм Богини Матери, весь наш клан будет проклят!
Пирс вскочил, протестуя. Лекарь, пастух, еще несколько человек окружили Талара плотным кольцом. За Габрию начали вступаться и другие, пока просторный зал не заполнился орущими голосами. Весь этот шум обрушился на девушку снежной лавиной. Она стиснула зубы, молча слушая все возрастающий рев.
— Тихо! — вмешался Этлон. — Хватит! — Он подождал, пока шум полностью не прекратился и все лица повернулись к нему. — Жрец Талар имеет возражение. Может быть, судьи объяснят свое решение и дадут наконец отдых страстям?
Вперед выступила жрица Амары. Ее длинное зеленое одеяние представляло резкий контраст с темными одеждами других людей в зале. Эта немолодая, но все еще красивая женщина пользовалась в клане не меньшим, чем леди Тунголи, почетом и уважением. Ее сверкающие зеленые глаза, казалось, пронзили Талара насквозь.
— Это я предложила суду назначить местом изгнания храм Амары.
— Вы?! — воскликнул Талар.
Габрия тоже была поражена. Она не могла отвести взгляда от женщины, которая подошла к Талару и остановилась напротив него.
— Я думаю, что знаю о нраве богини больше вашего, Талар. Мужчина, который следует богу в борьбе и смерти, еще не может постичь тайну жизни и рождения. Я верю в то, что Габрия находится под покровительством Амары. Она выжила, несмотря ни на что, и это доказывает, что Амара заботится о своей дочери. И аргументы Кантрелла, если хотите, это больше, чем красивые слова знаменитого певца. — Она умолкла и посмотрела на барда. — Я предложила послать Габрию в храм Амары, — продолжала она, — чтобы узнать намерения Богини. Если девушка в милости у Амары, она останется жить и вернется к нам. Если же нет, Богиня Мать так накажет ее, как ни один смертный не в силах вообразить.
Все смотрели на Габрию. Никто не говорил ни слова. Наконец лорд Этлон поднял руку:
— Да будет так. Изгнание леди Габрии начнется сегодня с восходом луны. Она вернется через шесть месяцев, в день полнолуния.
Он повернулся на каблуках и вышел. Двери захлопнулись за ним, означая конец собрания.
Талар презрительно фыркнул и направился к выходу. В открытую дверь ворвался осенний ветер. Казалось, холодный воздух отрезвил людей. По одному, по двое они отводили глаза и уходили, пока в зале не остались только Габрия и Кантрелл.
Девушка глубоко вздохнула, отошла от очага и села на ступеньки помоста.
— Всего десять дней, как мы вернулись, и они уже отделались от меня, — сказала она с горькой улыбкой.
Старый бард не сразу ответил. Он перебирал струны своей арфы.
Кантрелл потерял зрение прошлым летом, когда Медб исполосовал его лицо в припадке гнева. Бард нашел приют в Хулинин Трелд. С тех пор древняя арфа редко покидала его руки. Он ослеп, но музыка давала ему ощущение полноты жизни.
Сейчас он играл, складывая новую балладу о Габрии. Песни о героях в клане любили, и не худо было бы им напомнить о храбрости девушки. Он играл для нее, зная, что музыка может сказать больше, чем голос. Но вот сильным ударом по струнам он остановил звучание и подождал, пока последнее эхо не замерло.
Кантрелл встал и бережно положил арфу на скамью.
— Я рад, что ты будешь рядом. Мы все будем ждать твоего возвращения домой.
— Домой, — печально повторила Габрия. — Мой единственный дом разрушен. Я не думаю, что когда-нибудь обрету другой.
Глазами, полными отчаяния, она посмотрела на дверь, за которой исчез Этлон. У нее даже не было возможности попрощаться с ним.
Кантрелл тронул ее за руку, затем раскрыл объятия и прижал ее к себе.
— Ты переживешь это, дитя. Тебя ждут еще более тяжелые испытания. Будь готова к ним.
Габрия улыбнулась:
— Это одно из твоих пророчеств, бард?
— Нет. Я чувствую это — как приход ночи. Скоро взойдет луна. Тебе лучше уйти.