— Как для обычного наёмника, вы слишком складно говорите и зрите в суть вещей, куда лучше остальных. Даже лучше Маридара.
— А я и не обычный наёмник.
— Тогда кто же вы?
— Тот кто по своей воле ушёл из княжеского дворца, — честно ответил он, буравя взглядом пламя.
— Неужто вы…
— Да, в моих жилах течёт кровь благородного рода, пусть и смешанная с нечистой кровью дворовой девки, — мрачно произнёс Горислав, в глубине души желая, что бы его отцом был кто-нибудь другой. — Госпожа Весения, вы не должны чувствовать себя обязанной разделять мое общество. Вы должно быть утомились, а рассвет может наступить, прежде чем вам удастся хоть немного восстановить свои силы. Позвольте мне проводить вас.
— Но я не желаю оставаться одна.
— Если хотите, я могу остаться у шатра и посторожить вас сон. Никто не побеспокоит вас, я обещаю.
— Я пока не хочу спать. Если мой вопрос доставил вам неудобство…
— Совсем нет, просто мне стыдно признаваться в этом, — мягко прервал её мужчина.
— Почему?
Слабая улыбка осветила юное лицо удивительной красотой. Горислав просто не мог и дальше сохранять прежний настрой, поэтому слабо улыбнулся в ответ.
— Вдовствующая княжна всегда была добра ко мне, но стоило отцу умереть, как отношение её тотчас же переменилось. Словно бы в отместку за прошлое, она отказалась освобождать мою мать. Поэтому я и покинул дворец, что бы найти того, кто согласится выкупить её, не оглашая моего имени. У меня почти нет денег, что бы хватило и на выкуп и на подкуп, да и человека согласного выступить в качестве покупателя, я пока не нашёл. Я думал что Вестибор поможет, но из-за него, за мной и увязался еретник.
— Думаю что я бы смогла помочь. Когда стану княжной, то смогу попросить князя освободить вашу матушку.
— Истислав никогда не пойдёт против своей матери. Их связь слишком крепка.
— Не стоит об этом беспокоиться, если я смогу помочь хоть одному человеку, то значит не зря на этом свете живу.
«Неужели она готова сделать это просто так?» — с замиранием сердца подумал Горислав.
Весения пережила схватку, смогла отбиться от разбойника, ни разу никому не нагрубила и искренне беспокоилась о тех, кто просто выполнял свой долг. Несмотря на всё пережитое, в ней не было ни капли злобы.
— Откуда вы? — с восхищением в голосе произнёс мужчина, глядя на красавицу.
Этот вопрос смутил Весению ещё сильнее.
— Мне наверное лучше вернуться к себе, — выдохнула она, не гладя на него.
Поднявшись вслед за ней, Горислав проводил девушку и придержав полог, пропустил Весению в шатёр.
— Я буду у костра и не сомкну глаз до рассвета. Спите спокойно, моя госпожа, — произнёс он, с нежностью в голосе.
Весения согласно кивнула, но он ни на миг не поверил, что она будет спать — слишком многое скрывалось в омуте её серо-голубых глаз. На мгновение он представил девушку, свернувшуюся клубком в окружении богатых мехов, но тут же поспешил отогнать от себя этот образ.
— Доброй ночи, — тихо отозвалась она.
Не желая расставаться с красавицей, Горислав задержал взгляд на лице девушки перед уходом, и в это мгновение, его сознание поразила вспышка. Словно солнечный луч, внезапно выглянувший из-за мелкой листвы, такой яркий и живой, он поразил мужчину в самое сердце. Отойдя в сторону, Горислав прислонился спиной к дереву и вынул из ножен кинжал, который всё же оставил себе на всякий случай. Делая глубокие вдохи, он пытался унять биение в груди, позволяя привычной тяжести оружия, успокоить себя.
Теперь он знал, почему Весения показалась ему столь знакомой. Он уже встречался с ней. Много-много раз. На самом деле он знал эту девушку задолго до их встречи. Горислав видел её во сне.
Глава 4
Навьючив тех лошадей, что остались им в наследство от разбойников телами павших в бою собратьев, отряд продолжил свой путь к деревне. Они добрались до Милюги гораздо быстрее, чем ожидал Горислав. Деревня находилась в ущелье меж двух невысоких гор, и теперь, он понимал, почему Маридар решил разбить лагерь именно в лесу. Если бы они ехали после заката солнца, то стали бы лёгкой добычей для разбойников, ведь чуть дальше, дорога извивалась как змея.
Несмотря на молчание Весении, каждый раз, когда она смотрела на него, Горислав чувствовал её взгляд так же отчетливо, как если бы она кончиками пальцев проводила вдоль его позвоночника.
Деревня, обнесенная грубо сколоченным деревянным ограждением выглядела брошенной. Маленькие домики, будто бы сиротливо жались друг к другу, худые соломенные крыши изобиловали заплатками из смеси глины и навоза. Все ставни были закрыты, а кое-где, даже забиты старыми досками.