Вижу, что все остальные замерли. Астарта улыбается и смотрит на меня умоляюще, даже Вики подняла на меня глаза. Я усмехаюсь: что ж, это, наверное, того стоит. Вновь киваю.
— Йоху-у-у-у-у, — вскрикивает Мими и уже было хочет броситься в объятия.
Предупреждающий знак рукой. В шутку. И в следующую секунду она обнимает меня. Слышу смех и сам остаюсь доволен. Наверное, моим людям надо расслабиться. Ближайшие соратники расходятся, обсуждая предстоящее мероприятие. Вики поднимается с кресла и хочет последовать примеру остальных.
— Останься, — говорю ей.
Астарта с интересом наблюдает за нами.
— Кофе или чай? — говорит с усмешкой.
— Ничего, — произношу я, вдруг чувствуя, что тоже устал.
День был напряженным, богатым на эмоции. Вот только я до мельчайших подробностей помню разговор с Ости, помню боль, разочарование, желание отомстить, сделать также больно. Но ощущение от этого воспоминания… никакое, но это не имеет ничего общего с бесчувственностью. То чувство, будто я небессмертный, будто для меня прошли года и боль притупилась, а я вынес уроки из произошедшего: намереваясь стать еще недоверчивее, оборвать последние связи и ослабить привязанности. Смотрю на Астарту — она как некий абсолют в мире, где всё относительно. Потом перевожу взгляд на Вики. Неизведанная территория. Она смешно морщит лоб, недоумевая, чем вызвала мой интерес к ней. Серьезно, Вики?!
Астарте наскучивает печальный и медленный менуэт, что танцуют наши взгляды, сцепившись друг с другом.
— Мы нужны тебе еще? — спрашивает она и кривит рот, когда я поднимаю бровь надменно, ничего не отвечая, ожидая от неё действий. — Ну, тогда мы уходим… — и давно она взяла Викторию под крыло?!
Астарта выходит первой, Вики немного мешкает и уже около выхода задает мне вопрос:
— Думаешь, Мальбонте настолько глуп, чтобы, находясь телом в башне, а духом на свободе, не найти и не взрастить себе союзников?
— Не много ли вопросов? — бешусь, но сам на себя: почему я не могу узнать, кто этот «союзник»?
— Ты хочешь, чтобы я молчала? — резонный вопрос, иногда лучше жевать, чем говорить.
— Нет, — противоречу сам себе.
Вики улыбается и покидает шатер. Смахиваю со стола лишние бумаги. Я что-то всё время упускаю, вот только что? Мгновенная вспышка гнева проходит, и вот я уже встаю и поднимаю с пола всё, что уронил. Ладно-ладно, мне тоже нужна передышка, я тоже живой и сегодняшний вечерний сейшн может пойти мне на пользу: общаясь в неформальной обстановке, я смогу лучше оценить, в каком состоянии находятся те, кто пошел за мной. И я решаю скоротать время за изучением пометок Мими и Мамона на карте.
Вечер подходит незаметно. Из тяжелой задумчивости и темных воспоминаний меня вырывает звонкий голосок Астарты. Короткие кожаные шорты, легкая рубашка, не скрывающая стройный животик, и сандалии с тонкими ремешками.
— Кто твоя жертва на сегодня? — спрашиваю и хохочу, потому что вижу, как она готова убить меня.
— Не нравится? — бормочет и показывает язык, протягивая руку с горячим терпким напитком.
— Где твоя… подружка? — вновь вопрос как бы ненароком, взгляд скользит к выходу из шатра.
— А ты спрашиваешь, потому что… — начинает Астарта, а в уголках глаз собирается хитринка.
А в моих загорается гневный огонь, злюсь сам на себя. Девушка видит, что ей лучше не договаривать.
— Она ведет философские беседы с Дино, — Астарта бросает как бы между прочим и плюхается на стул, не отрывая от меня своего внимательного взгляда, — Лилу кусает губы от досады…
— Кто-то знает Библию так же хорошо, как наш безупречный ангел? — улыбаюсь, пытаясь понять, с какого хуя этой девки так много стало в моей голове.
— Они о Божественной комедии… — Астарта хохотнула, увидев мои округлившиеся глаза.
— И что же новенького она ему поведала? — просто интересно, мне же просто интересно.
— Она сравнила снисхождение в Ад с тем, как люди пытаются справиться со своими фобиями, — говорит Астарта.
— Жаль, Ад для нас недоступен, — проговариваю сквозь зубы, злясь на всех одновременно, — провел бы её по всем кругам.
— Ей бы не понравилось на девятом, — фраза, бросаемая Астартой как бы вскользь, наши взгляды встречаются.
— Потому что он последний? — усмехаюсь я, смыкая руки на груди.
— Потому что она уже попала на него, девятый круг — это ты, — белобрысая бестия не дает мне опомниться, резко вставая со стула.
— Потому что я последний? — еще раз.
— Потому что там так же безумно холодно, как с тобой, — Астарта выходит, а вслед ей летит мой гнев и недоумение.
Выхожу за девушкой, но теряю её в толпе. Давно я не видел такого движения. Мне улыбаются и здороваются, приветствую в ответ. Геральд уже рядом и спешит передать, что все ждут за столами, ломящимися от всевозможных закусок и глифта. Киваю головой и тяжело вздыхаю: не мастак говорить длинные речи. Прохожу за широкой спиной демона и оглядываю изумленным взглядом бесконечный ряд столов. Это моя армия. Тысячи горящих глаз смотрят на меня. Видят не видят, но я чувствую энергию каждого: прерогатива главнокомандующего, как когда-то говорил отец, в очередной раз ломая мои рёбра. Каждого, а хочу ощущать только её… Рядом встает Мамон.
— Благодарю за пиршество, — отвечаю ему, оглядывая довольное лицо высшего демона, знаю, что от Сатаны он бы похвалы не дождался. — Не многовато ли спиртного?
Мамон мрачнеет, но я не даю ему возможности оправдаться, мне не нравится, когда я ставлю в такое положение другого, вместо ответа пожимаю его плечо, мужчина благодарно кивает. Прохожу к столу и осматриваю всех. Разглядеть каждого. Увидеть то, что поможет мне победить. Всматриваюсь в их надежду и веру в меня. Я намерен вернуть всё, что потеряли демоны, Дино — восстановить справедливость Небес и вернуть ангелам потерянную родину, а непризнанные потянутся в те стороны, которые определятся их способностями, энергией, наклонностями. И всё будет так, как было. Откашливаюсь.
— Друзья, — не разделяю никого, все равны, отец хотел справедливости для демонов, я хочу справедливости для всех, — да, все мы, собравшиеся здесь, независимо от цвета крыльев, мы друзья и у нас одна цель — выжить и победить, скажите мне, против чего мы объединились? — обвожу горящим, красным глянцем собравшихся.
Крики толпы: «Мальбонте!». Раньше я бы выкрикнул то же самое. Но я не спешу вторить толпе, памятуя о разговоре с «пустой» непризнанной.
— Нет, не Мальбонте, а тот порядок, который он пытается построить в нашем с вами мире, то, что нам пытаются навязать; возможно, его идеи притягательны, но мы должны помнить о том, что наш уклад жизни получен нами от предков, они предупреждали о таких, как Мальбонте, принято было считать эти россказни бредом, но вот прошло время и мы видим его силу во всей красе, ужасную силу, — со всех сторон слышатся одобряющие крики, я продолжаю: — Он беспощаден, он непримирим, и он уничтожает на своем пути всё, что не хочет дышать с ним в одну сторону, искореняя всякое инакомыслие, готовы ли мы жить в таком мире? — пробегаюсь глазами по сидящим за пиршественным столом, за который собираюсь воссесть после речи, и вижу Вики, глаза которой искрятся, или, мне кажется, от отражения в них множества свечей они становятся более глубокими.
«Нет!» — раздается громкое.
— Вы знаете, что делать в таком случае, — и слышу в ответ то, что мечтает слышать любой тактик и стратег.
— Мы пойдем за тобой, мы будем там, где будешь ты, мы победим, — скандирует толпа.
Поднимаю бокал с голубым напитком и залпом выпиваю его, чувствуя, как мгновенно пьянею. Я ловлю на себе одобрительные взгляды Мамона, Геральда, Дино и неожиданно насмешливый Астарты. Делаю знак рукой, и мы садимся за общий стол, начиная трапезу.
— Что? — раздраженно спрашиваю подругу, еще одна рюмка точно не повредит, опрокидываю в себя и её.
— Собрался потушить огонь огнем? — Астарта умна, а её мозг отточен задавать каверзные вопросы и, да, бесить меня.
— М? — пытаюсь понять её.