— Ты и Мальбонте — два непримиримых игрока на одном поле, два короля с равной силой, возможностями и оба поддерживаемые свитой, два огня, как ты собрался с ним бороться?
— Ты намекаешь на Небытие? — бровь ползет вверх, а взгляд выхватывает глубокий вырез платья Виктории из воздушного материала.
— Говорю открытым и прямым текстом про Вики, — она чуть надувает дрожащие губки.
Отчего-то она обижена.
— Чего дуешься? — спрашиваю я.
— Пыталась взять то, что мне не принадлежит, — ворчит и уводит взгляд в сторону, мельком спеша охватить фигуру дочери Элеа.
— У-у-у-у, девочки поссорились, — мне становится смешно.
Астарта шипит в мою сторону:
— Если бы мы были одни, я бы надавала тебе тумаков.
Усмехаюсь, и мой взгляд вновь обращается к Вики. Та решается повторить за сидящей напротив дьяволицей: взяв рюмку глифта и запрокинув голову, резко вливает её в себя. Она кашляет и вскакивает, быстро удаляясь, вслед ей летит смех. И мне тоже хочется развлечься. Поднимаюсь и следую за ней. Она как будто не замечает меня, вижу, что её руки обвивают тонкую талию. Девушка останавливается только у границ лагеря и, оборачиваясь ко мне, недоуменно и зло смотрит.
— Зачем ты идёшь за мной? — спрашивает, и её ладони соскальзывают к подолу.
— Когда заметила? — спрашиваю и делаю шаг в её сторону.
— Как только вышла из-за стола, — кусает губы, шаг от меня. — Хочешь знать, почему я не могу определиться?
Я ступаю к ней вновь, она так же отдаляется, упираясь спиной в камень. Усмехаюсь. Еще одним шагом настигаю её, ощущая всем телом, что она пылает. Впрочем, так же как и я. Отрицательно мотаю головой не потому, что мне все равно, а потому, что я боюсь её решения.
— Что тогда ты хочешь? — горячий шепот, как будто марево от костра, опаляет моё желание, обнажая его.
— Тебя хочу, — шепчу обратно и склоняюсь ниже, чтобы сорвать поцелуй, уже чувствуя на своих губах свежесть мяты, которая пощипывает своим колким холодом: резкий контраст между нашими пылающими телами и скованными мыслями, а в голове ебашит, что с ней рано, слишком, потому что с ней я не хочу, как с другими, но глифт быстро гасит доводы рассудка.
Прикасаюсь ладонью к её коже, с удовольствием отмечая её гладкость, провожу большим пальцем по губам, приоткрывая их. Её и без того огромные глаза становятся еще больше, она понимает, что сейчас может произойти и нас никто не остановит. Не чувствуя сопротивления, еще сильнее прижимаюсь к ней, ощущая прикосновение горячих ладоней, которые на пламенеющем моём теле мне кажутся прохладными. Из развалов татуировок на коже выплескивается огонь неукротимой лавой, а её тонкая и ненавязчивая энергия кутает меня, словно сила, могущая помочь мне избавиться ото всего, что меня мучает. Останавливаюсь, страшась. Наши дыхания пунктирны, в её взгляде тоже вижу страх.
— Я могу причинить боль, — зачем-то признаюсь и словно в подтверждение сильно сжимаю её подбородок.
— Ты думаешь, меня это пугает? — непризнанная нервно сглатывает, никак не реагируя на мои действия, её взгляд очерчивает чувственную линию на моём лице, останавливаясь на губах.
— А что тогда? — её мысли скрыты от меня её происхождением.
— Холод и равнодушие, — фраза заставляет меня ослабить хватку, чем тут же пользуется Виктория, ускользая из моих объятий.
Она уходит, а я стараюсь не смотреть ей вслед, потому что знаю себя: привык брать всё, что нравится, никогда не зная ни в чем отказа, и я хочу идти за ней, влекомый силой её женского обаяния, но что-то заставляет меня остаться на месте и взглянуть на небо. На холодное и равнодушное небо…
Комментарий к Глава 7. Возможность определиться (от лица Люцифера).
Холод и равнодушие - это то, что убивает, то, что делает нас беднее - на эмоции, чувства и людей…
Ну что, мои дорогие, жду отзывов, критики, я всё приму в свой адрес, постараюсь ускориться и исправиться!
Эстетика - https://vk.com/doc592086541_591705532?hash=54d88d3a98f894542f&dl=8d169eb244b5706de5
========== Глава 8. Сближение отклоняющихся орбит (глава от лица Вики). ==========
— Ты ведь не остановишься? — смеюсь и кидаю кофточку из тонкого, ничего не скрывающего материала в обратную Астарте. — А что-то менее откровенное?
Оглядываюсь на неё и ловлю усмехающийся взгляд, она падает на кровать и привстает на локоть, делая широкий жест правой рукой.
— Выбирай всё, что твоя темная душенька захочет, — смеется, запрокидывая голову, когда я открываю шкаф и охаю. — Впечатляет?
— Угу, — задумчиво и глубоко, а потом оборачиваюсь к девушке и удивленно проговариваю. — А почему не носишь сама?
— Честно? — спрашивает и пристально смотрит, как бы думая, сказать или нет.
— Да, — говорю и поворачиваюсь к дьяволице.
— У меня есть пристрастие, обожаю смотреть на платья, но ненавижу их носить, — прямо и немного грустно.
В недоумении смотрю на неё, замирая.
— Обожаю платья, но о них придется забыть здесь, — отвечаю и вновь глазами пробегаюсь по вешалкам, ища то, что действительно нравится.
— Боишься, продует? — едкий смех.
Но она меня не обижает, мне нравятся её замечания, они искренние и идут не от злобы, а от движения сердца. Сосредотачиваюсь на поиске одежды для «движа», как выразилась Мими, и неожиданно нахожу тонкое шифоновое платье с глубоким декольте. Достаю его из огромного гардероба и поворачиваюсь к девушке, прикидывая на себя.
— Прекрасный выбор, — говорит она.
А я подхожу к огромному зеркалу рядом со шкафом и скидываю с себя одежду, оставаясь в одних трусиках. Пальчиками скольжу по холодной поверхности ткани и неожиданно в отражении вижу горящий взгляд Астарты. Ничем не прикрытое желание. Взять. Новая игрушка? Я или она? Улыбаюсь одними кончиками губ, чувствую, что кожу щёк трогает легкий румянец стыда. Стоит ли с ней играть? Медленно тянусь за платьем и вижу, как Астарта поднимается с ложа и подходит ко мне, вставая со спины. Тело девушки пышет жаром. Откуда столько огня в худой фигуре? Она смотрит на меня в отражение, а её дыхание по-деликатному, нежно трогает волосы. Астарта проводит рукой по плечам и достает платье, скидывая вешалку.
— Я не… — пытаюсь донести мысль демону о том, что девушки не привлекают меня.
— Только-то всего: хочу помочь, — точно знает, о чём я, и её звонкий сопрано тонет в шелковистом шепоте, — подними руки вверх.
Немедленно выполняю просьбу, и начиная с ладошек меня вдруг охватывают бегущие мурашки: слишком медленные нарочитые движения Астарты и холодная ткань платья заставляют грудь налиться, а соски стать острыми. Слышу легкий смешок и вновь шепот:
— Могу быть тем, кем пожелаешь.
Платье льется ниспадающим шлейфом к моим ногам, а отражение пугает меня… на секунду. В зеркале вижу молодого, хорошо сложенного мужчину с копной светлых волос и горящими карими глазами.
— Как? — тихо спрашиваю, боясь повернуться, как будто могу спугнуть.
— Я — демон со своей… хм… спецификой, — мне было странно слышать, как звонкое сопрано упало в бархатистый баритон, сейчас ласкающий мой слух вкусными фруктовыми нотами, как и запах, исходящий от него.
Я молчу, а он принимает моё любование им за страх.
— Я испугал тебя, — констатирует мужчина и мрачнеет, слегка отпрянув, словно бы он мог повредить меня, как дорогую хрупкую фарфоровую статуэтку.
— Нет, — произношу спокойно и не отвожу взгляда от того, кто в отражении.
— Ты не ответила, — напоминает.
Морщу лоб и понимаю, что он жаждет признания.
— Как тебя зовут? — с любопытством.
— Астарот, — демон расслабляется, а я вижу, как напряженные мышцы плеч, сделав ленивый перекат, как будто отпустили самого хозяина.
— Астарот, — произношу я вслед за ним и чувствую на губах вкус терпкого винограда: опьянит ведь, если впущу в себя, улыбаюсь, ловя удивленный взгляд — не испугалась, не оттолкнула, примет ли?
Поворачиваюсь к нему и спрашиваю:
— А ты? Кем ты предпочитаешь быть?
Мой вопрос ставит его в тупик, делится оторопью, что снежным ветерком овевает моё лицо, оглядывает его в поиске подсказки. Только я не даю готового ответа, ведь ответ кроется только в его двойственной натуре, и значит, он сам может ответить на него. Может быть, когда-нибудь он и раскроется, и его не будут раздирать сомнения или он примет себя целиком. Я ощущаю плещущуюся благодарность в нем и теплые ладони на талии. Он притягивает меня для поцелуя. Не хочу сопротивляться. Небытие во мне принимает боль этого демона. Своим внутренним взором вижу, как он становится спокойнее. Но разве он не понимает, что ему хорошо со мной только лишь потому, что я забираю часть его воспоминаний и выхолащиваю их от горькой памяти — то, что не сделали бы и века для бессмертного, ибо это проклятие (или дар)? Губы со вкусом терпкого винограда прикасаются к моим, и… ничего не происходит. Небытие «съело» боль и утробно, довольно урча, улеглось внутри меня. А я осталась одна на один с моими чувствами. Нравится ли он мне? Да. Чувствую ли я что-то еще? Нет. Я не отвечаю, и Астарот замирает. Взгляд испытующий и… всё понимающий. Мужчина горько усмехается.