Похоть, желание насладиться… Не попробуешь — не узнаешь, а, Люцифер? Вопрос отрезвляет. Мы дрожим. А я уже более властно притягиваю её к себе. Вкус мяты заставляет губы онеметь. Или это её напор? Отрываюсь от неё и, тяжело дыша, вновь бесстыдно рассматриваю женское тело, видя, как её смущение подавлено желанием. Сильным. И она льнёт ко мне. Стон. Взаимный. Я запускаю руку в её густые волосы, в лунном свете словно темное марево. Окунаюсь в них. Вики замирает. Она не ожидает такой нежности. А мне хочется продлить миг волшебства между нами. Девушка чувствует то же самое. Её руки опускаются на мой торс невесомо, кружа тонкими пальчиками по груди, будя во мне темные инстинкты, опускаясь на бока, немного щекотнув. Легкая улыбка чертовки тонет в моей, когда я целую её, постепенно углубляя поцелуй, настойчиво очерчивая языком её, иногда стройно танцуя, иногда бестолково толкаясь, вызывая грудной чувственный стон девушки. Вижу, как её ладони тянутся к застежке брюк. Она обнажает меня, настойчиво лаская внизу, вызывая череду непрекращающихся мурашек. Не отпускаю Викторию от себя, не хочу прерывать сладкий поцелуй, под ладонями крупная грудь с маленькими горошинками восставших сосков. Нежность Вики сводит меня с ума. Отрываюсь от влажных опухших податливых губ и откидываю голову назад, когда чувствую, как она спускается нежными поцелуями и легкими укусами к члену. Её полные губы смыкаются на мне, я бросаю взгляд вниз и вижу лишь трепещущие ресницы как шоры.
«Смотри же на меня», — наверное, я шепчу это, наслаждаясь лаской девушки, она поднимает глаза, и моё сознание начинает плыть, у меня давно никого не было или…?
Чуть склонившись к ней, стискиваю налившуюся грудь и сжимаю её, слыша, как она в ответ стонет. Тяну её за руку и целую в губы более напористо, ощущаю лёгкий укус. Вновь наши взаимные улыбки. Поцелуй, и я подталкиваю её к постели, садясь на край, притягивая её к себе, крепко обнимая за бедра, утыкаясь носом в живот, шумно вдыхая, обоняя запах. Её руки на моих плечах, а сама она раскрывается передо мной, широко разводя бедра. Я помогаю устроиться на моих, и она, откидывая меня на постель, медленно осаживается на меня, дрожа. Ловлю её ладонь, крепко переплетая со своими пальцами. Мне нравится ласкать тело девушки. Свободной рукой провожу по груди, чуть сжимая и придерживая. Стон, движение бедрами вперед и вверх. Ещё и ещё. Кажется, мы качаемся бесконечность, даря друг другу острое наслаждение, мчащееся к пику. К её. Она склоняется ко мне, и две жемчужинки пота падают на мою грудь, волосы касаются, лаская горячее, чем самые искусные руки. Вижу её прикрытые глаза, закушенную губу, раскрасневшиеся щеки. Она близка к финалу и уже дрожит. А я ловлю её подступающий оргазм, притягивая к себе девушку за бедра, нанося частые удары напряженным собой. Слышу, как вскрикивает, ощущаю её легкое сжимание, вижу, как откидывает голову и, немного приходя в себя, смотрит на меня. Безотрывно.
Переворачиваю её на спину и тянусь за поцелуем, её губы встречают мои и вновь поцелуй, в котором растворяется наша печаль. Я прижимаю её к постели, и спутавшиеся, слипшиеся от пота волосы рассыпаются по бледно-молочному полотну простыни, а её соблазнительные крутые бедра приподнимаются мне навстречу, и я вновь погружаюсь в неё, медленно, чувствуя, как дрожит, прижимаясь к моей груди. Не отталкиваю, потому что мне нравится ощущение податливости её нежного тела, как и ей — упругость моего, а еще момент доверия, пусть и не осознанного ею до конца. Еще одно движения, и теперь уже мой сдержанный стон. Целует меня и обнимает за спину, извиваясь подо мной, откидывая голову назад, подставляя шею под град пронзительно-горячих поцелуев. Отдавался ли кто-нибудь когда-нибудь так? Из сознания вылетает вся пошлость мигом, оставляя лишь ощущение… счастья?! Как когда-то очень давно… смутно давно… а было ли?
Впиваюсь в её опухшие губы, заглушая охрипшие стоны, быстрее двигаясь, сильнее загораясь, воспламеняя и её ярче. Вики прижимается ко мне, сосками «царапая» кожу груди, замирая, откидываясь назад расслабленно, заставляя и меня задрожать от ощущения мягкого сжатия, заставляя кончить, излившись внутрь жаром и задрожав, замереть, не в силах двинуться дальше.
Легкий поцелуй в висок и наши взаимные объятия, ленивый перекат тел, ощущение бархата её чудесной молочной кожи даже моими нечувствительными, огрубевшими ладонями. Привычным было бы уйти, покинуть, но я не могу, а мои сомнения рассеиваются, когда нежные пальчики девушки спешат по моему лицу, задерживаясь на веках, проводя невесомо по профилю, останавливаясь на ямочке щеки, очерчивая подбородок.
Я смотрю на неё сверху вниз, пытаясь взглядом вобрать её легкий образ. Неожиданно Вики улыбается, и я в ответ, усмехаясь по-доброму.
— Можешь сделать так, чтобы ночь длилась вечно? — зачем-то произношу я и осекаюсь, глядя на неё.
— Тебя в Небытии не будет, — твердо произносит она, и её фраза повисает в воздухе.
Наши слова заставляют нас встрепенуться и по-другому посмотреть друг на друга, увидеть новые полутона, рассмотреть прежние грани более пристально, поняв, что сколы можно отполировать, так же как и наши раны, залечив их друг другом. Она знает, о чем я думаю, и от этого мне становится тепло на душе. Притягиваю её к себе и улыбаюсь.
«Тебя не будет в Небытии», — обещание, несмотря на плохое предчувствие, несмотря на огромную зияющую рану под названием «персональный Ад Люцифера», и на девятом кругу Ада, кажется, становится ощутимо теплее…
Комментарий к Глава 10. Ночь согласия (от лица Люцифера).
Спасибо за внимание! Ловлю каждый ваш отзыв, складывая его в своё сердешко!!!
========== Глава 11. Откровения (от лица Вики). ==========
Комментарий к Глава 11. Откровения (от лица Вики).
эстетика - https://vk.com/doc592086541_595887514?hash=90ca80f56e934b1774&dl=271ff8f7f52881e936
Я просыпаюсь спокойно, не дернувшись привычно, сновидение плавно заканчивается, как только постепенно осознаю, что уже бодрствую. Открываю глаза и вижу перед собой Люцифера. Его лицо безмятежно, без привычной глубокой морщинки между бровями, без напряжения в скулах. Он словно бы сошел с полотен художника Роберто Ферри. Мышцы тела развиты настолько, чтобы можно было свободно владеть им, не более того, невычурно, без излишков. А лицо настолько спокойно, что, если бы не его темно-бордовые, как самое вкусное итальянское вино, крылья с шипами, можно было подумать, что он — ангел. Улыбаюсь своим мыслям, ладонь тянется к своим губам, трогая их, опухших от ночной страсти. Прикасаюсь ими к кончикам своих пальцев и легонько задеваю его губы, боясь разбудить. Он открывает глаза и пристально смотрит на меня. Спешу убрать руку.
— Привет, — говорю я, проваливаясь в теплый хриплый шепот.
Бестолковая фраза. Мне хочется прикоснуться к нему. Но он недвижим, и я словно застываю. В его красных глазах отражаются мои чувства, мы словно зеркало и его отражение. Нет. Не так. Мы и зеркала, и отражения.
— Привет, — ответствует он, рассматривая меня, с легкой усмешкой.
Повисает молчание, в котором ни на йоту нет неловкости. Мы знаем, о чем молчит каждый. Нам не требуются слова. Те, кто идет на эшафот, обычно молчат либо громко молят о пощаде. Мы выбрали молчание. Он просил вчера всмотреться в его отчаяние… Он буквально молил, как тот, кто идет на плаху… Но я не могу, не хочу увидеть то, от чего мне будет больно, потому что больно ему. Дергаюсь, чтобы подняться с постели, но меня притягивают к себе сильные руки.
— Неужели так не понравилось, что хочется сбежать? — шепот, разгоняющий толпу мурашек от кончиков пальцев на ногах до макушки головы, как и руки, скользящие по телу, которое само льнет к нему, становится мягким и горячим, как воск.
— Ночь, которая будет длиться вечно? — спрашиваю я и немного отстраняюсь, взглядом мазнув по губам с коварной усмешкой.
— Много ночей, — вновь шепот и поцелуй в висок.
Его пальцы внизу меня, и он удовлетворенно рычит, ощущая обильную влагу на них. Переворот, еще мгновение, и седлаю его. Люцифер поднимает руки, сдаваясь, и тихо смеется. Я победоносно улыбаюсь, а, поведя бедрами, ощущаю под собой его острое желание, увитое пульсирующей венкой. Предвкушаю удовольствие еще и потому, что вижу, как хочется ему.