— Только держись, только не позволяй ему ковырнуть тебя, только не позволяй ему убедить себя, — громко шепчу я.
Вики слышит. Как и Мальбонте.
— Молчи, змей, — говорит Мальбонте.
— А чего ты боишься, Мальбонте, а? — спешу заткнуть ему рот.
— А ты? — в ответ вопрос. — Она знает, что ты — предатель, что это ты слил мне информацию о вашем местонахождении?
— Знаю, — отвечает Вики, — все имеют право на ошибку, даже ты, Бонт…
Её слова словно удар набата, он отшатывается от девушки. Она, наверное, будит в нем неизвестное доселе и ему самому. Я усмехаюсь.
— Почувствуй её силу, ублюдок, — говорю я и поднимаю свои руки.
В руках в секунды складывается шар из горящей энергии. Мальбонте повторяет за мной с опозданием в секунду, но метит он не в меня. В Викторию. Он теряется, я — нет. Принимаю решение быстро и безапелляционно. Отталкиваю девушку и…
***
Люцифер отталкивает меня и принимает весь удар на себя, не успев парировать, не успев уйти от него. Его взор находит мой, в нем столько непередаваемого, то, что слышит только сердце, то, что дано услышать только ему, и он падает прямо на меня.
А я начинаю орать так сильно, что даже у субантр закладывает уши. И Небытие вступает в свои права. Мой крик застыл леденящей волной, и побоище замерло. Я вижу удивленные глаза Мальбонте, господина положения, бывшего господина. Я широко улыбаюсь, удерживая на руках Люцифера, прижимая его к себе, он тяжело дышит. Но жив.
— Ничего не останется, я камня на камне не оставлю, — твердо проговариваю я.
И моя сила поднимается во мне. А вокруг меня начинает меняться пространство, исчезает Мальбонте, побоище, горизонт, солнце, равнина, весь вид, исчезают города, люди, всё, что подо мной и надо мной. Исчезает вселенная, время, пространство…
Насытившись, пустота вновь у моих ног. А мой взор устремляется на дьявола. Я поддерживаю его и сажусь на твердь, в моих руках Люцифер дрожит, удерживая руку на сильно кровоточащей ране.
— Что ты сделала? — произносит он.
— Береги силы, — шепчу я и прижимаю к себе.
Я могу снести за считанные секунды всё сущее, а помочь любимому не в силах. Пустота не отзывается, хотя я всеми фибрами души отчаянно молю сделать хоть что-то.
— Ты сделала это… снова… так же, как тысячу раз до сего момента… — ответ на мои мольбы.
Люцифер настораживается. Но не стоит. Я знаю, кто говорит со мной.
— Элеа? — вопрошаю.
— Да, дочь, тот, кто породил тебя, и тот, кто и есть Небытие, — отвечает.
— Помоги мне, отец, — кричу я в пустоту, отчаянно, звонко, на пределе, я так хочу, чтобы всё, что сейчас происходит, было лишь иллюзией.
— Не могу, я не возвращаю к жизни, — грустно, от безысходности.
— Что ты имеешь в виду под тысячами раз до сего момента? — спрашиваю я.
— То, что вы встречались до этого в миллионах разных вариаций и устройств этой Вселенной… — пустота говорила с нами.
Мы с Люцифером переглянулись, и память словно бы приоткрыла двери в наше совместное прошлое, прошлое, которое было и не было одновременно.
— Непризнанная…
— У тебя есть зубки, только они молочные…
— Я просто развлекаюсь…
— Никто тебя не тронет. Не посмеет…
— Рад, что тебе понравился мой подарок…
— Садись ко мне на ручки…
— Тебя так интересует моя персона?..
— Если хочешь идти — иди…
— Это был просто секс…
— Думала когда-нибудь, что будешь иметь подобную власть над таким, как я?..
— Будешь драться, я тебя отшлёпаю…
— Тише…
Сквозь боль Люцифер улыбнулся.
— Я так и знал, я знал, что ты не просто так, так не может везти… — он с трудом говорит, всё больше свистя и хрипя.
— Не надо, не говори, — шепчу я и тянусь к его губам за поцелуем.
Пустота рядом вздыхает.
— Вам не быть вместе, вы обречены, эта неизвестная по счету попытка, Вики, ты должна остановиться, ты должна прекратить мучать себя и его… — Элеа и вправду беспокоится, ему не все равно.
Смотрю на Люцифера.
— Я обещала тебе, что ты никогда не будешь в Небытии, — говорю я, и он согласно кивает.
— Мы не будем сдаваться, Вики, знай, что я люблю тебя, я всё помню, тысячи раз до этого мига…
— И я люблю тебя, и я не сдамся, Люцифер, я буду пытаться, мы будем пытаться, мы умрем столько раз, сколько потребуется, чтобы никогда не разлучаться…
— Даже если никогда не будете вместе? — обреченно вздыхает отец.
А я чувствую, как жизнь совсем утекла из Люцифера. Слезы застилают глаза настолько, что я уже ничего не разбираю, перепачканная его кровью, сжимающая в руках его сильное недвижимое тело, в безвременье и в беспространстве, вынужденная вновь ткать вселенную, ту, которую однажды уже создал замысел Творца.
И я начинаю петь, нежно укачивая тело любимого:
В няньки я к тебе взяла Ветер, солнце и орла…
Улетел орёл домой; Солнце скрылось под водой; Ветер, после трёх ночей, Мчится к матери своей.
Ветра спрашивает мать: «Где изволил пропадать? Али звёзды воевал? Али волны всё гонял?»
Знаки на нашем теле загораются и отделяются от нас. Я слежу за их передвижением, поднимаю голову и вижу, что они соединились высоко в пространстве, чтобы переделать, заменить, оттянуть события, расставить фигурки на доске мироздания так, чтобы невидимые цепочки стянулись в одну, так, чтобы мы встретились, узнали друг друга и победили в этой войне. Цель одна — не допустить смерти Люцифера…
Комментарий к Часть 13. Королева из пешки или aut mori? (от лица обоих героев).
Уфффф, жду активного фидбека, ведь глава-то последняя…
========== Эпилог. ==========
— Опять он завис, — двое мальчишек, толкаясь, бегут по коридору огромной библиотеки, отстраняя третьего — темноволосого, с по-аристократически бледной кожей.
Он падает и пытается понять, где он, только сейчас осознавая, что не помнит, как дошёл до этого места. Мальчишки смеются над ним, но так же резко прекращают, как и начали.
— Элеа, я тебя искал, — мальчишка слышит голос взрослого, и его лицо светлеет.
— Да, Создатель, — сказал он кротко, поворачиваясь к седовласому мужчине.
— Шэп, Сэт, что-то я не слышал, как заводятся вулканы… — Создатель насупил.
— У нас там не получается… — начал было светловолосый парень, но тут же осекся, его толкнул черноволосый и грубо перебил.
— Творец, еще немного, и будет стрелять, как из пушки, — и утащил другого с глаз долой.
Творец покачал головой и улыбнулся.
— Что ты хотел показать мне, Элеа? — ласково спросил тот, когда мальчишки исчезли с горизонта.
Элеа немного потупился и тихо произнес:
— А ты не будешь ругаться?
— А ты разве можешь делать что-то плохое? — притворно-изумленно проговорил Создатель.
Мальчик пожал плечиками и широко улыбнулся. Он взял мужчину за руку и повел по коридорам. Наконец они остановились у темной двери.
— Архив? — искренне удивился Творец.
Элеа кивнул, ища неодобрения в глазах взрослого, но не нашел там ничего, кроме полного доверия. Мальчик вздохнул и деловито повел Творца вглубь помещения.
— Вот, — произнес он, когда они встали посреди комнаты.
— Что, мой мальчик? — произнес Творец, оглядываясь в поиске подсказки.
Элеа поднял голову и указал Создателю на потолок. Когда тот поднял глаза, то от удивления вскрикнул. Парень и девушка, красивые, как утренняя звезда и самая темная ночь на свете, тянущие к друг другу ладони, и над ними горящий полный круг как ознаменование полноты всего во всём. Творец с интересом и радостью посмотрел на мальчика.
— Ты такой молодец! — восхищенно проговорил тот и взял Элеа за руку.
— Я нарисовал это силой мысли, они мне снятся всё время, кто они? — любопытство, плещущее через край.
Творец в задумчивости взглянул на потолок и потер подбородок.
— Это символ вечной любви и того, что по-настоящему ценное никуда не исчезает.
Он повел мальчика из архива, чтобы закрыть его почти навсегда, до поры до времени…
КОНЕЦ!
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!