Аня, казалось, не обратила никакого внимания на едкое замечание.
— А вдруг здесь тоже прошло пять дней?! — испугано зашептала она. — И нас родители уже ищут с милицией по больницам и моргам?
— Этого не может быть, — спокойно проговорил Саша.
— Почему? Откуда ты знаешь? — спросила Аня.
— Ну, во-первых, в дневнике генетика, который мы нашли вместе с «Фаэтоном», было чётко написано: все, кто побывал в своей прошлой жизни, возвращались обратно в то же самое время. А во-вторых, за пять дней в этом унылом месте что-нибудь изменилось бы. Тут еще вчера бульдозеры работали и экскаватор. Значит, уж этот кусок стены доломали бы точно.
— Второй аргумент не принимается, — возразил Ваня. — Помните, в соседнем переулке недоломанная стена три года стояла. Или четыре. А до этого тоже бульдозеры очень бойко там шевелились.
— Ну, ладно, — немного обиженно сказал Саша, — а с дневником?
— С дневником убеждает, — кивнул Ваня.
— Тем более, — поддержала Аня, — что все часы и мобильники показывают одну и ту же дату.
— Хорошо. Вопрос номер два, — они уже шли по улице, и Александр Ветров, вновь обретая уверенность, принимал руководство на себя. — У кого будет храниться «Фаэтон»? И что с ним делать дальше?
— Мне кажется, — сказала Аня, — лучше будет, если у тебя, Саш. Вань, ты не против?
— Он-то не против, — улыбнулся Ветров, — меня надо спрашивать. Или кто-то считает, что хранить у себя эту бомбу — большая радость? Повторяю для забывчивых вторую часть вопроса: что нам делать дальше с «Фаэтоном»?
— Обсудим это завтра, на свежую голову, — предложила Аня.
— Хорошо, — принял вариант Саша.
— Только вот ещё… — забеспокоился Ваня. — Давайте договоримся, что никому не расскажем о том, как мы путешествовали во времени.
— А что, у кого-то есть желание прослыть сумасшедшим?
Аня и Ваня хмыкнули и тут же поняли, что Саша прав.
Благополучно проводив девушку до подъезда, ребята двинулись в сторону своих домов, расположенных совсем рядом друг от друга. Всё было буднично до оскомины, но в самой этой обычности таилась какая-то невозможность, нереальность. Уж слишком не вписывались Ванькин меч, завёрнутый в куртку, Анин цветок в шкатулке, и вообще все воспоминания о Лангедоке, такие недавние, такие свежие!.. в эту тихую московская ночь с желтыми окнами высоких зданий, с чистым сухим асфальтом и мерцающими во тьме рекламными вывесками.
Они оба долго молчали, а, уже подходя к своему дому, Ваня вдруг спросил:
— И что она нашла в этом средневековом рыцаре?
— Ты про Анри? — усмехнулся Саша.
— Ну да, — кивнул он. — Мне все время казалось, что стать бойфрендом Анюты Птицыной — абсолютно нереально. Она, конечно, отличная девчонка, но характер у неё — не подарок. Мы ведь давно дружим, правильно? Однако стоит хоть намекнуть на что-то… серьёзное, и она сразу делается вся такая гордая и надменная.
— Не согласен, — помотал головой Саша. — Какая она надменная? Смешно даже. И характер у неё нормальный. Ты просто преувеличиваешь, потому что… для тебя это важно.
— Нет, ты вспомни, — настаивал Ваня, — сколько к ней подкатывало пацанов? И все получали отлуп.
— Ну, положим, не все…
— Ты про Гошу, который звал её Птичкой? Да, это её детское прозвище, и Аня никому не разрешает так себя называть сейчас… Кроме Гоши. Но это же особый случай, ему почти тридцать.
— Не надо, — поправил Саша, — всего двадцать шесть.
— Какая разница. Он — не в счёт, слишком стар.
Саша улыбнулся, а Ваня продолжил:
— Из наших ровесников никто не удостоился её внимания… А тут за каких-то два дня ледяная красавица растаяла. Чудеса, да и только! — он развёл руками. — Ну, что она в нём нашла?!
Саша задумался.
— С точки зрения теории, вопрос вообще нелепый. Поговорку русскую знаешь: «Любовь зла…» Но я попробую ответить, ведь я тоже об этом думал. Понимаешь, в Анри есть то, чего не достаёт нам всем — естественность.
— Не понял. Объясни, — попросил Ваня.
— Анри был откровенен с нею от начала и до конца. Все вокруг знали, как он относится к Ане. Он ничего не скрывал и — самое главное — не боялся показаться смешным. А мы всё время стремимся доказать девчонкам своё превосходство, свою независимость, не признаем за собой никаких слабостей и завоевываем их сердца под лозунгом «Смотри, какой я крутой!». А им, похоже, совсем не это надо…
— Да уж, — нахмурился Ваня, — им бы только дарили цветочки, пели серенады и вздыхали на скамейке — бред какой-то! Представляешь, что будет, если «Фаэтоном» начнут пользоваться все кому не лень? Девчонки, попав в средневековье к этим манерным кавалерам, вообще не захотят обратно. Полный атас! Нет, мы их туда не пустим, — твёрдо решил он. — Если уж такая, как Анька, растаяла в два счета, что будет с другими?
— А может, лучше перенять опыт у средневековых рыцарей? — усмехнулся Саша.
— Какой еще опыт? — возмутился Ваня. — Розовые сопли развешивать, как этот Анри?
— Ты к нему не справедлив, — возразил Саша. — Какие там сопли? А с другой стороны, Анри свою «крутизну» никому на нос не вешал, но когда пришлось защищать Аню, он один стоял против целой банды, и потом сражался вместе с нами, хотя был ранен. Ты к нему несправедлив. И я даже знаю, почему.
— Да?! — завёлся Ваня, — А мы что же, не защищали Аню, не дрались за нее?
— Ага, — кивнул Саша, — правда, за нами был отряд рыцарей, и нас никто не собирался убивать, хотели только отнять «Фаэтон». А вот разбойники, напавшие на Анри и Анюту, предлагали парню вернуться в замок. Им нужна была только она. Но рыцарь не бросил свою даму. Один против десятерых. И они бы убили Анри, если б не подоспела помощь. Идти на верную смерть ради той, с кем и знаком-то всего несколько дней, — многие ли способны на такое? Вот ты, например, смог бы?
— Не знаю, — буркнул Ваня.
— А я знаю: не смог бы. Мы — другие. И ты на Анри наезжаешь только из ревности, потому что ты сам к Ане неравнодушен.
— Хватит ерунду молоть! — вспылил вдруг Ваня.
— Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав, — усмехнулся Саша. — Ладно, даю совет, а ты запоминай. Пересмотри свои приоритеты, на историю с Анри взгляни по-новому и сделай выводы… Ну, пора расставаться. Спокойной ночи, Ромео!
— Что ты сказал? — вкрадчиво поинтересовался Ваня.
— Спокойной ночи, говорю! — рассмеялся Саша и подтолкнул друга к подъезду.
— А-а, — протянул Ваня. — Спокойной ночи, Отелло!
— При чём здесь Отелло? — Саша буквально опешил.
— Подумай.
Саша подумал секунды три.
— Да пошёл ты!..
— И вам того же желаю, Александр Валентинович!
С этими словами Ваня очень шустро скрылся в подъезде.
Глава 2
ПОДИ ТУДА — НЕ ЗНАЮ КУДА, ПРИНЕСИ ТО — НЕ ЗНАЮ ЧТО
На следующий день они собрались у Ветрова, благо именно там им никто не мог помешать, так как после девяти утра никого из Сашиных домашних уже не было.
— Ну, какие будут предложения по главному вопросу? — спросил Саша.
— А ты придумал что-нибудь за ночь? — несколько по-одесски, вопросом на вопрос ответил Ваня.
— Я перебрал варианты. Основных, как водится, не много. Первый. Уничтожить прибор, чтобы не поддаваться соблазну вообще. Второй. Тщательно спрятать и взять тайм-аут до выяснения некоторых обстоятельств. Третий. Сдать государству, как поступают все законопослушные граждане. И, наконец, четвертый (на мой взгляд, самый неприемлемый): воспользоваться прибором снова.
— Есть пятый вариант, — предложил Ваня, — разыскать хозяев прибора и поторговаться с ними об условиях.
— Нет, — возразил Саша, — это все тот же второй, только в профиль. Ты нафантазировал события в одну сторону, а они могут покатиться и совсем в другую. Будут ли с нами торговаться? В любом случае, это — вариант ожидания.
— Есть ещё шестой вариант, — сказала Аня, словно и не слышала, что пятый не принят. — Прямо сейчас отправиться назад в Лангедок, чтобы меня там оставить…
— Ты бредишь, Анюта, — едва не закричал Саша, но вдруг осекся. Они оба с Ваней поняли, что девушка всю ночь думала только об Анри, а вовсе не о вариантах действий.