- Она утверждает, что скоро выздоровеет, - сказал он. - Доктор сообщил ей, что у нее есть все основания на это надеяться.
- Это правда, - произнесла леди Констанс. - Он сказал нам, что в ближайшее время можно ждать улучшения. Может быть, это будет не полное выздоровление, но значительное улучшение ее состояния.
- Это хорошая новость для Лайзы. Остается только надеяться, что так и будет. Это бы очень помогло ей. Вполне естественно, она обрадована таким прогнозом. Однако она не намерена отпускать меня. И я ее достаточно хорошо знаю, чтобы понять, насколько это серьезно. Не знаю, повлияла ли эта новость на ее решение.
- Она объявила мне об этом решении еще до прихода доктора, - сказала я.
- Ее нужно убедить изменить его, - настаивала леди Констанс.
- Не уверен, что это возможно, - сказал Родерик.
- Я думаю, мне следует вернуться в Лондон, - проговорила я.
- О, нет! - воскликнул Родерик.
- Я должна. Я не могу здесь оставаться. И мне не следовало приезжать.
Хотя приехала я потому, что она просила меня об этом. У нее была потребность признаться в содеянном. Бедная Лайза! Она была так же несчастна, как и все мы. И теперь она твердо решила не выпускать из рук то, что у нее есть. Она не собиралась уступать и открыто демонстрировала это. В глубине души я знала, что никакие слова убеждения не подействуют на нее.
- Ну что за несчастье! - вздохнул Чарли. - Неужели нет никакого выхода?
- Мы должны попытаться посмотреть на это ее глазами, - сказала я к собственному удивлению, поскольку еще недавно меня захлестывала волна ненависти. Я так хорошо понимала ее всепоглощающее стремление во что бы то ни стало добиться успеха на сцене. В каком-то смысле мама тоже стремилась к успеху. Лайза рассчитывала, что сможет извлечь для себя выгоду из чужого несчастья и быть счастливой. И потом... случилось это. Я полагала, она никогда не бросит то, что ей удалось схватить.
- Я должна уехать, - повторила я. - Так будет лучше для всех.
- Куда ты поедешь, Ноэль? - спросил Чарли.
- Обратно в Лондон... на время. Я подумаю, чем мне заняться. У меня есть Мари-Кристин. Мы постараемся вместе что-нибудь придумать.
- Я не могу с этим смириться, - сказал Родерик.
- И я, - добавила леди Констанс.
***
В этот вечер Мари-Кристин пришла ко мне в комнату.
- Почему все ходят такие хмурые? - спросила она.
- Мы возвращаемся в Лондон.
- Когда?
- В понедельник. Завтра мы не можем ехать, потому что по воскресеньям поезда не ходят, иначе бы...
- Возвращаемся в Лондон! И в такой спешке! Нет, я не могу. Джек собирался показать мне, как очищать керамику.
- Мари-Кристин, мы должны ехать.
- Но почему?
- Неважно, почему. Должны, и все.
- А когда мы сюда вернемся?
- Я думаю, никогда.
- То есть, как это?
- Ты ведь знаешь, что здесь происходит.
- Ты имеешь в виду себя, Родерика и Лайзу?
- Лайза решила остаться здесь.
- Остаться здесь в качестве жены Родерика?
- Ты слишком молода, чтобы понять это.
- Ты же знаешь, ничто меня так не раздражает, как такие слова. Особенно, когда я все прекрасно понимаю.
- Но это правда, Мари-Кристин. Лайза - жена Родерика, брак ко многому обязывает.
- Не всегда. Некоторые разводятся.
- Пусть так. Но в данном случае Лайза собирается остаться здесь, и Родерик с ней. А это означает, что мы должны уехать. Для нас здесь нет места!
- Нет, так не может быть! Ты выйдешь замуж за Родерика. И мы будем жить здесь. Мы обе этого хотим.
- Люди не всегда получаютто, что хотят, Мари-Кристин.
- Нет, я не смогу отсюда уехать. Мне здесь так нравится. Я полюбила Джека и Фиону. Это так интересно. Я полюбила эти римские находки. Я хочу больше узнать о них. Все было великолепно. Я не хочу уезжать, Ноэль.
- Мне очень жаль, Мари-Кристин. Но ничего не получится. Вполне возможно, что Лайза вылечится. Они с Родериком муж и жена.
Лицо Мари-Кристин исказилось страданием.
- Это не должно случиться! - горячо возразила она. - Должен быть какой-то способ это исправить.
- В жизни не всегда удается сделать так, как нам хочется. Ты научишься понимать это, когда подрастешь.
- Нет, я так не считаю. Мы должны что-то сделать.
Бедная Мари-Кристин! Ей предстояло многому научиться.
Это произошло сразу после закончившегося в унылом молчании ленча. Поскольку на следующий день я намеревалась уехать, мы с Мари-Кристин собрались навестить Фиону и Джека, чтобы сообщить им о нашем скором отъезде.
Я была в своей комнате, одевала костюм для верховой езды, когда вошла леди Констанс.
Она выглядела растерянной и потрясенной.
- Случилось ужасное, - сказала она. - Лайза умерла.
Приговор
Последующие дни были похожи на странный сон. Все время кто-то приходил, кто-то уходил, и всюду слышались шепчущиеся голоса. У доктора Даути не было сомнений относительно причины смерти - это случилось в результате передозировки таблеток, которые он ей выписал. Он часто предупреждал Лайзу о воздействии этих таблеток. Ей было необходимо сильное болеутоляющее, потому что приступы боли иногда бывали невыносимыми, но он всегда подчеркивал, что нельзя принимать больше двух таблеток сразу. В крайнем случае она могла принять до шести таблеток в сутки, но и тогда их нужно было пить через определенные интервалы в течение двадцати четырех часов.
Вскрытие подтвердило правоту доктора Даути. По концентрации лекарства в крови было установлено, что она выпила по крайней мере шесть таблеток сразу - а это смертельная доза.
Дом стал молчаливым. Слуги ходили с таким видом, как будто они участники какого-то заговора. Я задавала себе вопрос, как много они знают? Вероятно, им известно, что я была помолвлена с Родериком, а потом внезапно уехала, и помолвка распалась. Знают ли они, что Родерик просил Лайзу дать ему свободу, чтобы он смог жениться на мне? Знают ли, что Лайза отказалась сделать это?
Задавал ли кто-нибудь себе вопрос: не было ли это убийством? Когда случается внезапная смерть, в которой можно заподозрить убийство, обычно начинают искать мотив.
Мотив, несомненно, был очевиден. Родерик хотел избавиться от своей жены. Это один из самых распространенных мотивов убийства. Родерик находился в доме в день смерти Лайзы. Как и я сама. И я могла быть в той же степени причастна к этому, как и он.
Это были кошмарные дни, заполненные бесконечными предположениями. Я безуспешно пыталась отбросить от себя ужасные мысли, которые кружились у меня в голове.
Теперь уже я не могла уехать. Я находилась в доме во время смерти Лайзы и должна была оставаться здесь до конца расследования.
Не знаю, как я смогла пережить этот период ожидания. Меня страшило неизбежное расследование и в то же время я хотела, чтобы оно поскорее закончилось, чтобы я могла узнать худшее. Я помнила, что последовало за смертью мамы. Нас не оставят в покое, пока все не закончится. А каков будет приговор?
Мари-Кристин держала себя очень отчужденно. Я не могла узнать, что у нее на уме. Леди Констанс заперлась у себя в комнате и не хотела ни с кем разговаривать. Чарли казался совершенно обескураженным. Думаю, Родерик испытывал то же, что и я. Нам хотелось побыть вдвоем и поговорить о самом важном, что камнем лежало на сердце. Но мы не могли этого сделать. Я чувствовала, что за нами внимательно следят.
Однажды мне захотелось проехаться верхом. Мне казалось, я смогу лучше осмыслить происходящее, находясь вне дома.
Родерик, вероятно, видел, как я выхожу из дома и последовал за мной.
Я была уверена, что ему так же хотелось вырваться отсюда, как и мне.
Я уже была в миле от дома, когда он догнал меня.
- Ноэль, - сказал он. - Нам нужно поговорить. Мы должны высказать то, что у нас на душе. Как это случилось?
- Наверное, она сама приняла эти таблетки.
- Но она же считала, что должна скоро поправиться.
- Да, я знаю. Но она все равно не была счастлива.
- Но ты же не думаешь, что это я...?
- О, нет, Родерик! Конечно, нет!