— Кажется, это она только что прошла здесь, — сказал аксакал, продолжая забавляться с ребенком. — Все такая же богатырша на вид…
— Она совсем больна, плохо ей, горит в лихорадке… Все-таки уже в летах человек…
— В лихорадке? Горит? — Аксакал перестал играть с ребенком. — Удивительно!
Старуха Дилором раньше никогда не болела. Ну что ж, все люди смертны, подходит и ее черед, умрет — вечная ей память… Ведь ей, по-моему, уже около ста…
— Хороший и нужный она человек, — печально проговорил водонос — Да и внучка у нее… как с ней быть? Трудно ей будет…
— Что тут может поделать человек? Все в руках божьих! — в тон ему ответил аксакал.
— А все-таки вы бы навестили их, аксакал! — сказал водонос и отправился дальше по своим делам.
Аксакал погрузился в размышления, шалости сынишки больше не развлекали его. Каждый думает о своем, а безбородый — о бороде — говорит пословица, но безбородый аксакал не думал сейчас о своей бороде — его мысли были заняты старой Дилором и ее внучкой. Дилером — рабыня, невольница, одна как перст, родных у нее нет. Умри она сегодня — Фируза останется круглой сиротой. Узнает об этом Гани-джан-байбача, захочет — и заберет ее себе. А по какому праву? Ведь в свое время отец Гани-джана дал вольную отцу Фирузы — значит, и она свободная. Никто не вправе претендовать на Фирузу, она — не рабыня. По справедливости и по шариату только аксакал квартала может стать ее опекуном.
Говорят: Козел беспокоится о жизни, а мясник — о сале — это верно. Еще старуха не умерла, и Фируза еще не сирота, а аксакал уже обдумывал, как повыгодней продать девочку, получить за нее побольше. Ему и в голову не пришло пойти навестить больную старуху. Может быть, бедняжки нуждаются в помощи, может, у них и куска хлеба нет… Аксакалу какое дело? В таких случаях у него всегда готов ответ: Бог поможет! Бог есть, он и позаботится о несчастных! А человек что может?..
…В домике, где жили старуха Дилором и ее внучка, окон не было, их заменяли двери. Была еще пристройка — кухня и сарайчик, но из трубы над кухней только раз в неделю шел дым, да и то не всегда, а в сарайчике не было даже мешочка с мукой или рисом, только какая-то рухлядь: старый сундук, большой глиняный сосуд для воды, котелок, самовар и узкогорлый чугунный кувшин для умывания. В жилой комнате не было ни ковра, ни приличного паласа, лишь два половичка да в углу пара одеял и заплатанные тюфячки — старухина постель. Но, несмотря на бедность, комната казалась уютной. Одеяла и курпачи, хоть и старенькие, были чисты, пол тщательно подметен, все прибрано.
Старуха лежала, вытянувшись на постели, глаза ее были закрыты, дышала с трудом, прерывисто. Фируза сидела у изголовья, положив свою ладонь ей на лоб. Смуглая девочка, черноглазая и чернобровая, румяная, как наливное яблочко, ротик — как нераскрывшийся бутон, руки и ноги быстры и проворны… Всякий, кто видел ее, глаз не мог оторвать.
Уже молва об ее красоте шла вокруг. Прекрасна, как пери, прекраснее невозможно быть! — говорили о ней старухи с их улицы.
Глубоко задумавшись, полными слез глазами смотрела Фируза на бабушку.
С детских лет, с первых шагов в этом мире она знала только ее, эту старую женщину. Ни ласки и любви родной матери, ни забот и внимания отца Фируза не помнила. Родители Фирузы умерли, когда она была совсем крошкой. Старуха Дилором заменила ей всех. Несмотря на старость, Дилором-каниз работала и все, что зарабатывала, приносила внучке. Она не пускала ее в богатые дома, в услужение к людям, не хотела, чтобы с ней обходились пренебрежительно, берегла как зеницу ока. Она научила Фирузу шить, вышивать и готовить пищу. По ночам рассказывала сказки и предания, всякие удивительные приключения. От нее узнавала Фируза, что такое жизнь, у нее училась правдивости и трудолюбию, росла, не зная обмана и хитрости.
Эта старая женщина, казалось, никогда не испытывала усталости и головной боли, руки ее были всегда в работе, и никто не слыхал от нее ни жалобы, ни вздоха. Жители квартала, да и все в окрестности относились к ней с уважением, советовались, приглашали ее на празднества и поминки, поручали готовить угощение.
— Тетушка Дилором, а хватит ли нам котлов и тарелок?
— Тетушка Дилором, если мы приготовим две комнаты, балахану и застелем суфу для гостей, как вы думаете, — хватит всем места?
— Тетушка, взгляните на наши сласти: варенья и нишалло достаточно ли?
— Тетушка Дилором, посоветуйте, какую певицу позвать на той?
— Тетушка Дилором, а приглашать ли Тилло-танцовщицу или не надо?
На все вопросы Дилором давала обстоятельный ответ, каждый праздник, обряд, проведенные с ее помощью, проходили как полагается, прилично и без лишних трат. И потому все нуждались в Дилором, все уважали ее.