Последний, рассчитав наконец, что похищение совершилось, отправился тоже со своими припасами и скоро догнал носилки.
Так как было уже поздно и темно, Фрокар приказал остановиться и, открыв носилки, развязал и распутал бедную девушку.
– Не бойтесь ничего, – сказал он сладким голосом. – Вас никто не тронет. Граф Шафлер приказал нам беречь и защищать его невесту.
– Это ложь! – вскричала Мария. – Граф Шафлер не способен на такой низкий поступок.
– Вы угадали, он и не знает о вашем похищении, но оно было необходимо. Соперник его, Перолио, хотел похитить вас на дороге в Дурстед, и надобно было действовать тайно и быстро, чтобы спасти вас.
– Если это правда, зачем вы не предупредили настоятельницу, не сказали ничего мне?
– Вы бы не поверили мне и я потерял бы много времени в объяснениях.
– Но завтра мои родители приедут за мной; что они скажут, узнав, что меня нет?
– Мессир ван Шафлер наверно предупредит их.
– Так вы приведете меня к ван Шафлеру в Дурстед?
– Да, к аванпостам.
Мария не знала, что подумать. Простая и откровенная, она не могла подозревать обмана, хотя догадалась бы об измене, если бы увидела лицо Фрокара.
– Заклинаю вас всем священным для вас, – говорила она умоляющим голосом. – Скажите мне правду… вы ведете меня к Шафлеру?
– Клянусь всеми ангелами рая, – отвечал бандит, которому ничего не стоили клятвы, – только вы понимаете, синьорина, что должны молчать всю дорогу, если хотите добраться целой до… аванпостов.
Мария обещала, хотя не была совершенно спокойна, а Фрокар был очень доволен, что уговорил девушку, потому что к Нордену надобно было проходить через Амерсфорт, или близ него, а там могли встретиться какие-нибудь препятствия.
Во время разговора бандита с его жертвой, четыре помощника были тоже очень заняты. Они начали пробовать печенье монахинь св. Бригитты и истребив почти все сласти, почувствовали необходимость выпить. Напрасно Фрокар приказывал и даже просил продолжать путь и нести поскорее носилки – разбойники не слушали его и направились к ближайшему кабаку. Напившись вдоволь, они пошли дальше нехотя, и когда поравнялись еще с одной гостиницей, то объявили, что остановятся здесь и отдохнут ночь.
Это была половина дороги между Зестом и Амерсфортом, и хорошо придуманный и исполненный план Фрокара мог нечаянно разрушиться и лишить его ста флоринов. Но делать было нечего, он подошел к носилкам и сказал Марии:
– Мы остановимся здесь, синьорина. Погода ужасная, и мы боимся за ваше драгоценное здоровье. Потрудитесь войти в гостиницу и отдохните, а мы будет охранять сон невесты графа ван Шафлера. Прошу вас еще раз, если не хотите попасть в руки Перолио, не говорите ни с кем, не открывайте кто вы.
– Хорошо.
– Не призывайте также никого на помощь. Клянитесь мне жизнью ваших родителей не отвечать ни на чьи вопросы.
– Я клянусь молчать до тех пор, пока вы будете обращаться со мной прилично.
– О! Вам нечего бояться нас, – проговорил бандит. – Пойдемте же.
Он побежал вперед посмотреть, нет ли кого в гостинице и вернулся со служанкой, которая отвела Марию в собственную комнату и предложила ей свои услуги. Но молодая девушка выслала ее и, не раздеваясь и не собираясь спать, начала усердно молиться. Молитва немного успокоила ее и, сев на стул у изголовья постели, она заснула. Служанка разбудила ее, сказав, что пора отправляться.
Фрокар долго не мог разбудить своих сообщников, которые с вечера напились, а Мария, подойдя к окну, вскрикнула от радости и удивления. Она увидела, что к гостинице подходят ее отец и мать. Мария бросилась к двери, чтобы бежать им навстречу, но Фрокар был уже на пороге. Он быстро оттолкнул ее назад и, войдя в ее комнату, запер дверь на ключ.
– Извините, синьорина, мой невежливый поступок, – сказал он. – Но я увидел вблизи гостиницы разбойников Черной Шайки и боюсь за вас.
– Вы лжете! – вскричала Мария. – Вы увидели моих родителей и хотите спрятать меня от них. Вы сами сообщник злодея Перолио, я вас узнала. Вы приходили в монастырь, чтобы приготовить преступление, но Бог сжалился надо мной. Батюшка и матушка, спасите меня!
И она хотела подбежать к окну, но разбойник схватил ее.
– Выпустите меня отсюда! Я буду кричать, отец услышит мой голос и сломает дверь.
– Вы забыли вашу клятву, синьора? Вы клялись молчать.
– Вы обманом вынудили у меня эту клятву.
– Все-таки клятвопреступление будет наказано. Скажите слово, вскрикните – и ваши родители будут убиты.
Молодая девушка побледнела и замолчала.
В эту минуту Готфрид вошел тихо и сказал Фрокару:
– Они вошли в комнату возле этой и спросили завтрак.
– А где товарищи?
– Здесь у дверей.
– Ваши кинжалы с вами?
– Всегда, – отвечал немец и вынул острый, блестящий кинжал.
– Хорошо. Приготовьтесь по первому знаку моему вбежать в соседнюю комнату и убейте оружейника и его жену.
– Сжальтесь! – прошептала Мария, падая к ногам бандита.
– Молчите же, если хотите спасти их.
– Я буду молчать, – твердила девушка рыдая, – убейте меня, только пощадите их.
– Я вам сказал, что нечего бояться ни вам, ни им; пусть только они уйдут отсюда.
– И я не увижу их, и не прощусь с ними в последний раз?
– Нет.
– О, как вы жестоки! – шептала девушка, стараясь заглушить свои рыдания, чтобы их не услышали те, которые и не подозревали, что любимая их дочь так близко, и что она находится во власти злодеев.
Она не могла уже сомневаться: ее похитили для человека, который уже раз покушался на ее честь. Тогда спас ее отец, и теперь он мог бы спасти ее. Он так близко, что стоит закричать и он прибежит, если убийцы пустят его. И ее мать тут же, и она не смеет назвать ее, не смеет взглянуть, чтобы не быть причиной смерти своих родителей.
Эта невыносимая пытка продолжалась почти час.
Готфрид опять отворил дверь, чтобы сказать, что оружейник с женой уходят.
Мария сделала движение, чтобы броситься к двери, но Фрокар загородил ей дорогу и принудил опять сесть.
В это время послышались шаги оружейника, который проходил мимо двери и говорил Марте:
– Торопись, жена, скоро обнимешь дочку!
Мария не могла больше выдержать; она громко зарыдала, но Фрокар зажал ей рот рукой, а его товарищи начали громко говорить и смеяться, чтобы заглушить рыдания их жертвы. Наконец Вальтер с женой вышли из гостиницы и скрылись вдали.
– Ушли! – закричал бандит, карауливший у окна.
– И мы сделаем тоже самое, дети мои, – сказал палач. – Только будьте осторожны… принесите носилки к маленькой калитке, поближе к черной лестнице; мы не пойдем через общую залу, чтобы нас не заметили.
Два разбойника вышли.
– Посмотри-ка! – вскричал Готфрид. – Девочка кажется умерла.
Действительно, Мария не могла перенести такого сильного волнения и лишилась чувств.
– Она в обмороке, – отвечал Фрокар, – тем лучше! По крайней мере, не будет стонать и плакать. Она очнется на воздухе, снесем ее скорее в носилки.
И бандиты скрылись со своей жертвой.
Оставим на время Марию и ее похитителей и обратимся к мастеру Вальтеру и его жене, которые так веселы и счастливы, потому что надеются скоро увидеться с любимой дочерью.
Выехав из Амерсфорта рано утром, они остановились в гостинице, где Мария провела ночь, и через час, пустились опять в путь, так что в три часа пополудни были в монастыре св. Бригитты.
Каково же было их удивление, когда они узнали, что накануне приходил посланный от Шафлера, с которым молодая девушка ушла, не предупредив никого. Настоятельница и монахини не понимали, как это случилось и, не подозревая похищения, были уверены, что Мария повиновалась приказаниям своего жениха. Притом не было никаких следов насилия, никто не слыхал ни крика, ни шума, так можно ли было предполагать, что в их монастыре случилось такое преступление?
Однако напрасно монахини хотели передать свою уверенность Вальтеру и особенно Марте; сердца родителей чувствовали недоброе и не могли успокоиться.