Я вижу, как он меняется в лице.
У меня такое ощущение, что этой новостью я с первого раза пробила всю его броню и вонзила нож в самое сердце.
Антон сжимает кулаки и отворачивается от меня. Я слышу его шумное дыхание и неосознанно перевожу взгляд на дверь. Мне действительно становится страшно, потому что в некоторые моменты мой бывший муж становится диким.
Особенно когда дело касается семьи.
Представить не могу, что он сейчас чувствует. Меня разлучили с Есей несколько дней назад, а я лишила его дочери больше чем на полгода.
— Я слушаю, — тон Антона теперь пронизан холодом. — С кем сейчас моя дочь, если ты здесь?
Он специально интонацией выделяет вот это «моя», и я поджимаю губы от осознания, что после всего случившегося Антон с его связями может совсем забрать у меня Есю.
Лишит меня родительских прав и не позволит видеться с дочерью даже по выходным. Ему обычно не присуща такая жестокость, но мой бывший муж умеет превращаться в монстра, когда того требуют обстоятельства.
— Из-за этого я и пришла к тебе. У меня ее отняли… — я сглатываю. — Где моя сумка? Ты не забрал ее?
Антон кивает куда-то в угол, я встаю и, пошатываясь, дохожу до нее. Роюсь внутри пару и секунд и достаю слегка помятый приказ.
Протягиваю его бывшему мужу и возвращаюсь обратно на диван, потому что даже после всего лишь пары шагов у меня перед глазами начинает подозрительно мутнеть.
— Я не ожидал от тебя такого, Даш, — качает головой Антон, откладывая бумажку на свой стол.
— Все не так, — я сразу же ощетиниваюсь, защищаясь от его осуждений. — Это не то, чем кажется на первый взгляд.
— Ты серьезно сейчас собираешься оправдываться передо мной? Детей не забирают просто так, если ты не знала. Угроза жизни? — он цитирует вырезку из акта. — Что ты делала с ней, Даша?
Боже, я опять вынуждена защищаться.
Только на этот раз от человека, который когда-то был мне родным. И это гораздо больнее.
Я пересказываю Антону события последний дней. Сухо и коротко, стараясь сдерживать эмоции, которые в конце все равно рвутся наружу.
Впиваюсь ногтями в сиденье дивана, когда меня снова начинает трясти.
— Посиди здесь, я выйду позвонить.
Антон возвращается через десять минут. Я успеваю извести себя за это время, и теперь на руках красуется несколько царапин. Так было проще не расплакаться.
— Ты сказала, что тот полицейский тебя оттолкнул. Насколько сильно, Даша? — губы Антона поджимаются в тонкую линию. Он всегда так делает, когда особенно сильно злится.
— Какое это имеет значение? Ты узнал, где Еся? У тебя везде есть знакомые, Антон, пожалуйста…
— Ее определили пока в дом ребенка. Остальное я узнаю немного позже. Я еще раз спрашиваю, какой силы был удар?
— Он меня не бил, просто оттолкнул… Я влетела в стену, но уже все в порядке, — быстро собираюсь с мыслями.
— Поехали, — Антон вздыхает и вытаскивает мою куртку из небольшого шкафа, где у него обычно хранятся запасной костюм и несколько чистых рубашек.
— Куда? — недоумеваю, прислушиваюсь к ощущениям собственного тела. Вроде бы головокружение прошло. — Мы сможем забрать Есю прямо сейчас?
— Это не делается так быстро, Даша. Для начала тебе нужно в больницу. Я подозреваю, что головой ты приложилась куда сильнее, чем говоришь.
— Со мной все хорошо, — продолжаю стоять на своем.
— Да я вижу, как хорошо. Одевайся, съездим к Богданову в центр. У тебя может быть сотрясение, а это серьезно, Даша.
Раньше Антон по любому поводу таскал меня в больницы. Если я говорила, что у меня болит голова, на следующий день мой бывший муж лично отвозил меня на полное медицинское обследование со сдачей кучи разных анализов.
Его мама умерла из-за больного сердца. Но она, как и я, не очень любила врачей и обращалась к ним только в случае крайней необходимости.
Людмила Васильевна скрывала проблемы со здоровьем от своей семьи, терпела и пила неправильные таблетки, которые ей посоветовала какая-то подруга.
Когда спохватились, стало слишком поздно.
Я не успела с ней познакомиться, но Антон рассказывал мне о матери. Проговорился в один из тех случаев, когда я наотрез отказалась, чтобы меня опять сканировали со всех сторон из-за банального покалывания после слишком жирного мяса.
Больше я с ним не спорила по этому поводу. Решила, что если Антону так будет спокойнее, то потерпеть врачей пару часов — сущий пустяк.
— Я потом сделаю МРТ, — отнекиваюсь. Мы ведь уже не женаты, бывшего мужа не должно волновать мое здоровье. — Когда ты узнаешь более подробно о Есе?