— Э-э, как тебя там…
— Дул, — подсказал Корос.
— Скажи, Дул, кто из 'леопардов' встречался с тобой и Уриком? И тебя кто хотел убить, в землянке? Знаешь этого человека?
— Моя знай, — дребезжащим голоском произнес Дул. — Мой знай. Это брата вождь мал-мала уши.
— Чего? — не понял Мурит. — Какие уши?
— Он говорит, что это человек с ушами, как у вождя, только меньше, — впервые за все время подал голос Сиук, до этого стоявший молча среди сородичей. — Брат Зукуна, короче.
— Брат Зукуна, — медленно повторил Мурит, растягивая удовольствие. — Ты хочешь сказать, что этот человек — Руник?
— Угу, — закивал головой Дул. — Брата вождя, Руника, да.
Мурит медленно повернул голову направо, туда, где находился Руник. Но возле камня топталась одна 'толстушка'. Руник словно сквозь землю провалился. Исчез. Испарился.
Скоропалительные поиски старейшины 'черных' ни к чему не привели. Никто не заметил даже того, в какую сторону он побежал.
— Да ну его, — сказал Мурит. — Черух с ним. Пусть бегает, пока звери не съедят.
Старейшине 'желтых' хотелось закрепить и отметить свой успех. Ведь это он блестяще провел сход, в результате которого добро восторжествовало, а зло, пусть и не было наказано, но, по крайней мере, выявлено и изобличено. Побег Руника говорил сам за себя лучше всех доказательств.
— Ну, что? — устало спросил Мурит. — Еще вопросы есть?
— Есть! — неожиданно выкрикнула сестра Мурита, она же младшая сестра покойной Оры, она же жама треклятого Руника, и она же претендентка на звание колдуньи рода 'желтых'. Сообразив, в какой двусмысленной ситуации она оказалась благодаря Рунику, женщина решила подсуетиться и загладить невольную вину перед Муритом и всем сообществом. Ее речь отличалась простотой аргументации и нескрываемым желанием 'лизнуть' победителя:
— Я вот о чем думаю, — затараторила женщина. — Мы уже столько времени живем без вождя. Это совсем не хорошо. Это нарушает обычаи. Мы все сегодня видели, какой умный и справедливый человек Мурит. Чего ждать? У 'черных' сейчас все равно нет старейшины. Давайте выберем вождем Мурита. Больше все равно некого.
— А чего? — произнес один из охотников. — И, правда. Чего тянуть?
Но тут, как и обычно на любом сходе, встряла Лала.
— Как это, чего тянуть? — спросила она подбоченясь. — Я, конечно, того, согласна, что Мурит умный. Да только не он один.
Отряхнув с заячьей малисы невидимую пыль, дама стрельнула глазами по сторонам и продолжила:
— Мне, например, Сиук нравится. Смотрите, какой молодец: Ваду от людоедов спас. Настоящий варий.
— А что Сиук? У него еще молоко на губах не обсохло, — видя перед глазами пример, решила 'реабилитироваться' и 'толстушка'. — Мой жамуш ничем не хуже.
На слове 'мой' женщина сделала ударение и ласково посмотрела на Короса.
В толпе оживленно загалдели. Сход грозил перейти в предвыборные дебаты. Но тут слово взял Корос.
— Подождите, — произнес он умиротворяюще. — Не надо ссориться. Мы еще Зукуна не похоронили. А вообще тут правильно сказали. Я согласен. Мурит в племени самый старший и мудрый. Пусть будет вождем.
— Верно говорит Корос, — Мурит пристукнул древком копья о камень. — Не надо торопиться. Завтра похороним Зукуна и решим дело. А сегодня все устали. Есть хотят. И еще.
Мурит хитро прищурился: он знал, чем можно поднять авторитет среди народных масс.
— У нас сегодня большая радость. Наши сородичи вернулись в стойбище. Мы их уже того, и не думали увидеть. Я так предлагаю: устроим сегодня небольшой сабай по такому поводу. А завтра, как Зукуна похороним и вождя выберем, проведем настоящий сатуй. Муссы у нас хватит. Так ведь, Уна?
— Мусса есть, — подтвердила Уна.
— Вот и ладно, — подвел черту Мурит. — Надеюсь, никто не возражает?
Сородичи захихикали. Ох, и шутник этот Мурит. Нашел о чем спрашивать. Дураков нет по шее от родственников получать. Какой нормальный варий от муссы откажется? Чай, не война и не охота. Можно и погулять.
Вада проснулась едва ли не раньше всех в племени. Солнце уже висело над горой, но изрядно подгулявший накануне народ продолжал дрыхнуть без задних ног. Муссу вечером не пили только трезвенник Корос, Уна и Вада. Колдунье не полагалось, а Вада готовила себя в колдуньи. Она и Сиуку не советовала пить, но юноша не удержался на радостях и теперь тихонько сопел в углу шалаша, прикрывшись шкурой. Они с Вадой ночевали вместе в шалаше Уны. Колдунья оставила свое вместительное жилище молодым, а сама вместе с сыном отправилась ночевать в шалаш вождя. Все равно возле тела Зукуна надо было кому-то находиться.