— Много, в общем. Я думаю, что она умерла. В лесу столько зверей. Иначе, она бы давно вернулась. Может, это и к лучшему. Она стала такой странной. Помнишь, как она тебя напугала?
Брат и сестра какое-то время сидели в молчании.
— Ладно, — наконец произнесла колдунья. — Оман Озара скажет так, как надо.
Ближе к полудню все взрослое население собралось у жертвенного места, в центре стойбища. Дети крутились тут же в нескольких метрах, не переходя условную черту, за которой начинались дела взрослых. Зукун, облаченный в леопардовую шкуру, стоял рядом с воткнутой в землю толстой жердиной и наблюдал за отбрасываемой ею тенью. Ему было жарко в парадном 'костюме' вождя, но обычай требовал соблюсти формальности. Тень стала совсем коротенькой. Пора, чего тянуть?
Обряд гадания, во время которого задавались вопросы Духу Огня, представлял собой простую процедуру, особенно по меркам современных магов и экстрасенсов.
Колдуньи подбирали на берегу крупный, но плоский камень, овальной формы. Затем 'блин' клался прямо в костер и там нагревался. Когда колдуньи решали, что 'клиент дозрел', его палками вытаскивали из костра и клали на землю. После этого раскаленный камень поливали водой. Если он раскалывался, это означало, что Оман Озара готов дать совет общине. Если 'объект' не кололся, это значило, что Озара сердится и не хочет говорить с людьми. Поэтому процедуру откладывали на неопределенное время. Так обычно происходило, когда 'верхушка' племени по каким-то причинам до последнего момента не могла 'найти консенсус'. Но сегодня все было решено заранее.
В гадании участвовала только одна колдунья, Уна, которой помогали две дочери Оры. Саму Ору решили от процедуры освободить в связи с постигшем ее горем — на этом настоял Руник.
Когда Уна дала сигнал, девушки вытащили гадальный камень из огня на специально зачищенный от травы пятачок земли. Уна трагическим голосом вопросила:
— Скажи нам, о, Оман Озара, ты будешь с нами говорить?
Затем, не мешкая, взяла тыкву с водой и, бормоча под нос заклинания, направила воду тоненькой струйкой на раскаленную поверхность. Через несколько мгновений камень треснул и развалился на три части: одну большую и две маленькие. По толпе пронесся радостный гул: как хорошо, Оман Озара хочет с нами разговаривать!
Колдунья присела над камнем и задумалась. Еще полила осколки водой, пока они не перестали шипеть. Осторожно, небольшой палкой раздвинула осколки, рассматривая их с внутренней стороны. В толпе стало очень тихо, все ожидали вердикта Озары.
Наконец, Уна взяла большую половинку камня в руку, встала во весь рост и подняла осколок над головой:
— Я спросила у Оман Озары, что нам делать с Вадой? Озара мне ответил: наше племя одно целое. От него отвалилось два куска. Один кусок — Вада. Это значит, что Вада уже не часть племени. Она ушла туда, откуда нет возврата.
В толпе снова зашумели. Голоса сожаления смешивались с голосами одобрения и облегчения. Вот и ладно, теперь все ясно. Раз Озара так сказал, значит, так тому и быть.
— А еще Оман Озара передал мне, — продолжила колдунья, возвысив голос. — Второй отвалившийся кусок камня — это чужой человек, оказавшийся среди нас. Он враг, и мы должны избавиться от него, пока он не погубил наше племя. Озара не сказал мне, как зовут этого человека. Может быть потому, что у него нет имени? Что скажет племя?
— Дикарь, это дикарь! — раздались выкрики. — Смерть дикарю!
— Смерть дикарю! — выкрикнула колдунья, и толпа проревела за ней почти в один голос. — Смерть дикарю!
К Уне приблизился Зукун и, встав рядом, громко объявил:
— Будет так, как советует Оман Озара, и решило племя. Глот умрет завтра на жертвенном камне, после того, как мы простимся с Похуном.
Зукун повел взглядом по толпе, увидел в первом ряду Сиука и опустил глаза.
Вождь вернулся в шалаш, с омерзением скинул с себя тяжелую шкуру. Присел на лежанку и вытер пот. Уф, одно дело сделано. Неожиданно в проеме шалаша появилась седая голова Короса. Он посмотрел на голого вождя и осторожно спросил:
— Зукун, можно поговорить?
Вождь раздраженно вздохнул. После утреннего конфуза он был зол на опытного охотника. Надо же, наболтал таких глупостей про змею, Ору. И его, вождя, едва не подвел. Он, мудрый Зукун, чуть не поверил во всю эту чушь.
— Ну, чего еще у тебя?
Корос, согнувшись, залез в шалаш, присел недалеко от вождя на корточки.
— Ты и Руник не дали мне утром договорить. Я не успел…
— О чем еще говорить? Не зли меня, Корос. Ты и так насмешил сегодня всех. Подумать только, Ора убила своего жамуша! Ну и глупость.