Наконец, вожак немного пришел в себя после первого болевого шока и нашел силы умерить вопли. Вада с гордо поднятой головой забрала шкуру и пошла к пещере. Но внутри у нее все тряслось от страха.
Посрамленный и униженный самец сидел на заднице, обхватив пострадавшие причиндалы ладонью, и скрежетал зубами. Он понимал, что не только опозорился, но и совершил ошибку. Сородичи ему нисколько не сочувствовали, а наоборот, выражали недовольство его поведением.
'Ты не прав, Боро!' — вожак чувствовал эту волну, расходящуюся по головам дикарей.
Подбежала верная Ихана, но вожак оттолкнул ее. Его глаз с такой ненавистью сверлил рыжий затылок уходящей чужачки, что та почувствовала ломящую боль.
Вада села на поляне, разложила шкуру на большом камне и продолжила обработку. За ее внешне монотонными, спокойными действиями скрывался жуткий страх. Она только что видела, почти вплотную, сумасшедший глаз Боро и понимала, что такой получеловек-полузверь не остановится на полпути.
Вскоре на поляну вернулась Ахира. Ничего не сказала, только посмотрела неодобрительно. Удар по авторитету вожака означал удар и по власти умам. Подобное не могло пройти бесследно для нарушителя спокойствия. Умная Ахира догадывалась, что чужачку ждет расплата. Иначе не могло быть — это означало бы потрясение основ, на которых держалась вся жизнь общины.
Ахира помнила, как когда-то случился раскол в общине Кура. Случился из-за того, что Кур попытался изнасиловать Ихану, а на ее защиту встал совсем молодой тогда Боро. А сегодня уже Боро повел себя, как когда-то Кур. Правда, на помощь чужачке никто не пришел, она сама себя защитила. Да еще как!
Ахира невольно усмехнулась про себя, вспомнив вопли Боро. Надо же, такой здоровяк, а не смог справиться с тощенькой девчонкой. Нет, эта бледнолицая явно не обычная женщина. Но это и пугало. Не к добру она появилась в общине, нет, не к добру.
Еще через какое-то время приковылял, в сопровождении Иханы, вожак. Против обыкновения не сел на валун, а прилег на траву. В сторону Вады Боро не смотрел. Его сжигала ненависть. Эта наглая рыжая чужачка опозорила его перед всей общиной. Даже дети, сопливые пацаны и девчонки, хихикали над ним. Он мог ее убить хоть сейчас и хотел это сделать. И никто бы не возразил вожаку, самому уважаемому человеку в общине. Ведь чужачка не имела никаких прав. Но Ихана уговорила подождать с расправой. Она всегда предпочитала так действовать: не сразу. И Боро имел возможность убедиться в ее правоте. Что же, он подождет и в этот раз.
К вечеру вернулись, довольные, Гар и Мах. Им удалось выследить лежку гиен и даже убить щенка. Гар разгуливал по поляне и рассказывал, как ловко он убил звереныша. Он не ударил его, нет. Он кинул копье, и оно полетело. Вот так! По воздуху. Раз — и попало в бок щенку. Он завизжал. Гиены очень злились. Очень. Не хотели отдавать щенка. Но они с Махом отогнали гиен. Теперь те, наверняка, испугаются и не станут больше ходить к запруде.
Гар радовался и даже не заметил, как грустна и подавлена Вада. Чего обращать внимание на настроение женщины? Вон их сколько вокруг. И все шепчутся только об одном: какой ловкий и сильный этот Гар.
Словно подтверждая самоуверенные мысли охотника, его окликнула Ихана. Тот подошел с ленцой: устал я от вашего внимания.
— Этим копьем ты убил гиену?
— Угу.
— Красивое, — сказала колдунья, повертев оружие в руках. — Но чужое.
Копье, словно нечаянно, выпало из рук.
— Э, какая неловкая, — заметил Гар, бережно поднимая оружие с земли. — Надо вот так держать, крепко. Что значит — чужое? Его сделала малу и подарила мне.
— Твоя малу — чужачка. Откуда ты знаешь, что у нее в голове?
— Она хорошая, — сердито буркнул охотник.
— А о чем она сейчас думает?
Гар нашел взглядом на поляне Ваду. Наморщил лоб.
— Не знаю. Ни о чем не думает.
— Так не бывает, — Ихана усмехнулась. — Человек всегда о чем-то думает. И его мысли всегда видны. Если он не хочет совершить зло. Вот, о чем я сейчас думаю?
Колдунья с добродушной улыбкой уставилась в глаза Гару. Тот напрягся.
— Ты… думаешь обо мне? — произнес через некоторое время смущенно.
Ихана одобрительно кивнула:
— А сейчас?
Она повернула голову и посмотрела на речку. Дикарь проследил ее взгляд.
— Сейчас ты думаешь о реке? Там Мах, он пьет воду.
— Правильно. Ты видишь мои мысли. А все потому, что мы свои. А твоя малу — чужая. И ее копье — чужое.