– Тсс!
Барбара зажала Паулю рот, мальчик стал отчаянно вырываться. Между тем остальные женщины тоже принялись перемывать кости Куизлям.
– Хорошо, что они отправили маленького Петера в Обераммергау, – проговорила старуха в чепце, почти беззубая. – Он единственный из всех них чего-то стоит. А его брат, этот Пауль, уже сейчас как чудовище. Я сама видела недавно, как он с кровью рвал волосы маленькому Людвигу Хальхуберу. А как-то раз он у нашей соседки кошку…
С Барбары было довольно. Стиснув зубы, она развернулась и потянула за собой Пауля. Девушка знала, что ее младший племянник мог быть настоящим монстром. Но разве у него был выбор? Только потому, что они были внуками палача, им с Петером приходилось терпеть насмешки других детей. Зато ни один из местных мальчишек не мог превзойти Пауля в решимости и отваге.
Барбара завернула в переулок, ведущий к Речным воротам, и тут увидела Рансмайера. Вероятно, он тоже направлялся домой. Но шел почему-то не через Рыночную площадь, а в обход церкви, где находилось старое кладбище. Место, где, по предположению Барбары, доктор был еще прошлой ночью. Что же Рансмайеру там понадобилось?
После недолгих раздумий Барбара приняла решение.
– Вот что, Пауль, – улыбнулась она племяннику, – поиграем в игру. Последим за злым доктором так, чтобы он нас не заметил. Если он нас увидит, мы проиграли. Если нет, получишь дома ломтик лакрицы. Договорились?
Мальчик радостно закивал, и они вместе двинулись вслед за Рансмайером. В это время переулок за церковью был заставлен повозками, которые давали неплохое укрытие. Рансмайер открыл скрипучую калитку, пересек кладбище, загроможденное мешками с известью и прочим строительным материалом, и через заднюю дверь вошел в церковь. Барбара выждала немного, после чего они с Паулем выбрались из-за повозки и прокрались вслед за доктором внутрь.
Сейчас, сразу после мессы, в церкви не было ни души, но ладан по-прежнему дымкой стоял в воздухе и скрывал незавершенную северную часть. Два года назад здесь рухнула колокольня и почти целиком разрушила галерею и ризницу – при этом в церкви находилось больше сотни прихожан. Старую вдову Райхарт задавило обломками, а заваленную дароносицу пришлось откапывать трое суток.
Работы над новой колокольней и галереей по-прежнему были далеки от завершения. Старое кладбище служило при этом площадкой для строительного материала и мусора. На галерее также грудились мешки с известью и кирпичи. На колокольню вела лишь временная лестница. Барбара увидела сквозь дымку, как Рансмайер торопливо поднялся по этой лестнице, осторожно при этом оглядевшись. Барбара едва успела затащить Пауля за скамью. Оттуда она прислушалась к скрипу ступеней.
Что ж, вряд ли он забыл там что-то после мессы…
Сердце забилось быстрее от волнения. Похоже, Рансмайеру действительно было что скрывать. Она была права!
– Интересная игра, – прошептал Пауль. – Куда интереснее скучной мессы.
Барбара усмехнулась. Сегодня утром она с племянником была на первой мессе для ремесленников и простых горожан. Пауль оказался прав – в этот раз в церкви было куда интереснее, хоть и не совсем безопасно. Если Рансмайер их заметит, последует несколько неприятных вопросов…
Тихо, насколько это возможно, они прокрались к подножию лестницы. Барбара посмотрела наверх. В косом свете, падающем сквозь витраж, она увидела на самом верху, примерно в четырех шагах над головой, две пары сапог. Первая, безусловно, принадлежала Рансмайеру, хозяина второй Барбара определить не смогла. Но сапоги были из тонкой кожи и вряд ли принадлежали бедному человеку.
– Вам нужно больше? – донесся сверху голос, чем-то знакомый. – Что вам в голову взбрело, Рансмайер?
– У меня тоже были задачи, – ответил доктор. – И дело оказалось сложнее, чем предполагалось вначале. Если мои скромные притязания кажутся вам неуместными, можете подыскать другого…
– Попридержите язык! – прошипел неизвестный. – Вы и так получаете больше, чем заслуживаете.
Тем временем Барбара поднялась на несколько ступеней, Пауль крался следом. Ей непременно хотелось увидеть, с кем разговаривал Рансмайер. Человек говорил не на тирольском диалекте; значит, это кто-то другой. Барбара медленно, чтобы не скрипнули доски, переставляла ноги с одной ступени на другую. Теперь стали видны не только ноги, но и одежды неизвестного. Дорогие ткани, крашеная шерсть… Перед доктором совершенно точно стоял кто-то из патрициев! Еще шаг, и Барбара наконец увидела его лицо. У нее перехватило дыхание.
Это был не какой-нибудь патриций, а сам бургомистр, Маттеус Бюхнер.