Подойдя к городским стенам, увидела двух стражников. Один из них сидел на скамье и тихонько посапывал. Другой же стоял возле самых ворот, облокотившись на каменную стену, глаза были закрыты. Но как только он услышал приближающиеся шаги, тут же открыл их. Я улыбнулась молодому мужчине. Сама не знаю почему, может потому, что захотелось что бы мне улыбнулись в ответ? Не ехидной и холодной ухмылкой, какой наградил меня Эйнар Рейн, а доброй и тёплой. Хотелось ощутить простую человеческую любовь и заботу что ли…
Ага, держи карман шире, проворчала я про себя. Молодой стражник лишь цокнул языком и вновь закрыл глаза. Ему до меня не было никакого дела. Глубоко вздохнув и перейдя через мост, растянутый над рвом, двинулась к дому. Широкий и довольно быстрый шаг разогнал кровь по жилам, и я в конце концов согрелась.
– Не подхватить бы простуду, – тихо проговорила, поглядывая на сиротливый домишко. Конечно, за чертой городских стен были и другие, но наш с отцом стоял обособлено от остальных. Как будто был отстранён от прочего мира… собственно, как и я.
Подойдя ближе, заметила, что калитка забора открыта. Неужели отец забыл затворить? Хотя на него это не похоже.
Не-ет, тут явно было что-то не так. Приглядевшись повнимательнее, заметила одинокую свечу, которая горела в его комнате. Свеча в окне мерцала, то отдаляясь, то снова приближаясь.
Тихонько открыв дверь и проникнув в коридор, почувствовала горький запах табака. В доме точно был не отец! Мои догадки подтвердились, когда дальше по коридору я услышала два мужских голоса. – Ну и где он? – пробасил один. Голос был мне незнаком. Такой хриплый, что я едва могла распознать слова. Прильнув к стене, на цыпочках прошлась по коридору до комнаты отца. Уже на подходе заметила валявшиеся под ногами клочки бумаги и вырванные страницы книг.
– Нужно побыстрее убираться отсюда, – проговорил другой мужчина. – Не хотелось бы встретиться с палачом.
– Что, боишься его? – рассмеялись в ответ. – Ничего он нам не сделает.
– А его дочь?
– А она-то что?
– Не знаю, но когда вижу её, кровь застывает в жилах.
– Дурная девка… – выругался сообщник, смачно сплюнув на пол.
Я стояла и слушала их разговор, едва дыша. Понимая, что я просто-напросто не справлюсь с двумя мужчинами, начала потихоньку отступать. Шаг… второй, сердце колотилось как бешеное. Я уже была возле двери, как вдруг спиной наткнулась на препятствие, которого в этом месте не должно было быть.
– Бу-у, – горячее дыхание ударило мне в шею. Я тут же развернулась, встретившись с тёмной фигурой. Судя по силуэту, это был ещё один мужчина, однако разглядеть его лицо я не смогла, так как в коридоре было темно, хоть глаз выколи. – Давно не виделись, – едва слышно проговорил незнакомец.
– Что вы тут… – завопила я, но меня наглым образом схватили за талию и впились в губы. Поцелуй был жёсткий, собственнический. Я настолько растерялась, что ничего не смогла поделать. А потом почувствовала резкую боль в затылке после чего меня накрыла тьма.
Пришла в себя от жара и вспышек, что плясали передо мной. Яркие всполохи огня резали глаза, а дым, исходивший от дубовых брёвен, проникал глубоко в лёгкие. Я лежала на траве недалеко от горящего дома. Голова гудела и ныла, отдаваясь болью в виски. Так что я не сразу поняла, что это горит наш дом. Огонь охватил почти всю территорию: само жилище, маленький сарайчик, где мы держали кур, небольшой сад с кустарниками малины.
На шатающихся ногах встала, смахивая слёзы и утираясь рукавом платья. Я не слышала вопля набежавших людей, крика птиц, воя собак. Один лишь треск поленьев в огромном костре, да глухие удары сердца.
– Давно не виделись… давно не виделись…, – шептала я последние слова незнакомца, словно проговаривала молитву.
Вдруг внутри что-то ёкнуло и перевернулось, сердце сжалось и замерло. И я все никак не могла поверить в свою догадку. Неужели это был… Рональд Рейн?!
Глава 13
– Это был Рональд Рейн! Вне всяких сомнений, – хрипло произнесла я, сидя на королевской кухне. Беатрис мельтешила возле, то и дело подливая в огромную кружку успокаивающий отвар. Пахучая жидкость защекотала мне ноздри, отчего я чихнула. Женщина всплеснула руками, накрыв мои плечи теплой шалью. Отец сидел поодаль от меня, опершись локтями на стол. По сдвинутым бровям и нахмуренному лбу было видно, что он обдумывает что-то очень важное.