– Так она же сумасшедшая, все об этом знают. И никто всерьёз не воспримет её россказни.
– Я всё равно уеду отсюда, – проворчала я, не обращая внимания на укоризненный взгляд отца.
– Сейчас не время, – положив руку на моё плечо, серьёзно произнёс он. – Со смертью короля всё изменится.
– О чём это ты?
Отец задумался, губы зашевелились, но из них не вырвалось ни единого вразумительного слова. Я внимательно посмотрела на него: половина лица была скрыта чёрной повязкой, которая прятала его обезображенный глаз. Он едва улыбнулся и произнёс с какой-то грустью:
– Да так… ни о чём, – а потом продолжил, чуть веселее. – Завтра пойдёшь на королевские кухни работать. Я уже обо всём договорился с Беатрис.
– Когда я просила тебя об этом в прошлом месяце, ты мне отказал, а теперь сам предлагаешь? – такое решение очень уж удивило меня.
Беатрис Дэарин являлась управляющей королевских кухонь и, пожалуй, была единственной, кто относился ко мне с добротой и теплотой. После того как ее муж погиб на войне с Химерией, она так и не вышла замуж, оставшись одна. И наверно, ещё поэтому относилась ко мне как-то по-родственному, отдавая так и нереализованную родительскую любовь.
– Я погорячился, когда не разрешал тебе покидать дом. Тебе уже девятнадцать и, наверное, пора моей птичке вылететь из гнезда, – криво усмехнувшись, произнёс отец.
В долю секунды в голове созрел план: быть может, у меня все же получится скопить денег и покинуть Пригорье. Уговорю отца и уедем вместе. Что нам тут делать?
Я остановилась и решила обернуться. Серый, угрюмый город с высоченными каменными стенами, жутковато-тёмными бойницами башен и ровным крепким рядом зубцов холодил душу. В переулках мне постоянно мерещились жутковатые тени, чудились шепотки, и все время казалось, что за мной наблюдают. У меня не было чересчур богатого воображения. Вовсе нет. Но отделаться от этого выматывающего чувства не могла, как бы не старалась.
– Милая, ты идешь? – отец уже отошел от меня довольно далеко и теперь, стоя вполоборота, махал мне рукой.
– Да! Иду, – и стоило мне развернуться, как я снова почувствовала на себе давящий, холодный взгляд.
Глава 3
После вчерашнего разговора с отцом настроение было отличным. Полуденное солнце мягко припекало лицо, а теплый ветерок ласково гладил волосы. Я шла неспешно по тротуару, огибая мелкие лавочки и едва заметно улыбалась.
– А-а-а, вот и ведьма пожаловала, – вдруг услышала с другого конца улицы.
Голос полоумной старухи, как скрип разваливающейся телеги, казалось, пронесся по всему городу. Она размахивала своей кривой клюкой, проклиная меня, отца и заодно весь наш род.
“Странная женщина… очень даже странная”, – про себя проворчала я, и перейдя на другую сторону, отправилась по дороге к королевским кухням.
Вообще, ведьм и магов в нашем непростом мире уважали и ценили, так как людей с дарами от Праотца осталось не очень много. И все они были наперечёт. Род Блэров числился в списке магических семей, но там не нашлось места ни мне, ни отцу.
Помню, папа рассказывал, что как только я родилась, на смотрины явился верховный маг, чтобы проверить, течёт ли во мне хоть какая-нибудь сила.
– Да-а, глубоко же было его разочарование, когда он понял, что ты родилась обычным человеком, – всё смеялся отец, сидя у окна.
– А тебя проверяли? – решила спросить его, подливая в глиняную посуду чай из листьев смородины и малины. Отец тогда как-то весь подобрался, недовольно пробурчал «нет» и сказал, что на эту тему больше разговаривать не будем, дабы не чернить память предков.
– И почему «нет»? – произнесла вслух папины слова, не замечая, что меня как-то чудно обходят стороной. Хотя… ничего странного. Давно стоит привыкнуть к такому отношению горожан к моей персоне. Все-таки дочь палача, и этим все сказано!
– Да и чёрт с ними, – я надула от обиды губы. – Как только накоплю денег, сразу уеду!
– И куда же ты собралась? – засмеялись за моей спиной, после чего последовал неприятный тычок в бок.
Я тут же обернулась и встретилась взглядом с человеком, который недолюбливал меня больше всех в городе. Или любил? По его отношению ко мне, было не совсем ясно, какие именно чувства Рон ко мне испытывает. То издевается, то после попойки признаётся в любви.
– Не твоего ума дело, Рон! – огрызнулась я.
Хоть он и был довольно симпатичным молодым человеком, с чуть кучерявыми волосами пшеничного цвета, я не была от него в восторге.