Когда солнце пошло к закату, решили разбить лагерь на ночлег. Выбрали укромное место между широких дубов, недалеко от ручья. Повозки разгрузили, натянули пологи и поставили два общих шатра. Разожгли костёр, накинули котелок, запахло сьестным… Принц лениво развалился возле костра, оперев спину о Тобриэля, Мисалиафа с сестрами пошли к ручью купаться; я, оглядываясь на Вождя, поспешила с ними. Меченосцы насыпали по одному из общего котла картошку и тушеного кролика, несколько дежурных ходили вокруг лагеря.
Солнце почти село, лес погружался в темноту, Лунные Валькирии поднимались от ручья весело гомоня и выжимая мокрые волосы. Воины уступали им места, усаживая поближе костру погреться и насыпая из котла горячего- стоило солнцу спрятаться и воздух резко запах холодной ночью. Близняшки сели возле Янкрама с Нибом-учеником, высокая и тонкая Далира скромно примостилась у одной из повозок, а Рэххилу смело подошла к Принцу и села рядом с мордой Даманта. Аратт недоуменно окинул ее взглядом, затем посмотрел на Тобра. Дамант подставил широкую морду под тонкую руку Валькирии, и она нежно чухая его по носу, беззаветно отвернулась к костру.
Вольфиаг не увидел меня, как и Мисалиафы, и решил, что сестры заболтались видно у ручья, вот и припозднились. Вождь незаметно отошел от яркого костра и направился по тропе вниз. На полпути он услышал в голове голос, хоть вокруг никого не было. От неожиданности, все еще не привыкнув к внезапным вторжениям в мысли, он подпрыгнул и оступившись, сел на зад.
" Вольфиаг ты за Принцессой? -спросил Дэлирио. Вол встал, потирая пятую точку и прикидывая чего от него ждет этот лохматый умник, что он ему тоже мысленно ответит, или прям из леса орать начнет? Он еще раз оглянулся вокруг вглядываясь во тьму, и увидел что-то. Слева от него из-за широкого дуба выплыли две красные точки. Они приближались к нему абсолютно безшумно, и даже догадавшись, что это глаза Даманта, Вождь поразился способности передвигаться настолько тихо, с его то большим размером. Дэлирио вырос перед ним, неясные отблики костра отливали черную шерсть.
– Да, Дэлирио, я пошел за Принцессой.
"Мисалиафа уже с сестрами. Луми с ней не вернулась."
Лицо Вождя застыло, он не дослушал слов Дукса,
– Что?!..– голова повернулась во тьму, пытаясь рассмотреть силует, тело уже неслось вниз, а Дэлирио спокойно развернулся и неспеша пошел к костру. Если бы он был человеком, он наверняка бы беззаботно присвистывал на ходу. Хвост плавно покачивался из стороны в сторону…
У костра тем временем, Принц хмурил брови и с недовольством вычитывал Тобриэля, все еще опираясь на его мохнатый бок спиной.
– Вот так дружище, стоило заморский вертихвостке тебе шею почухать- и всё! Вся верность тебе же под хвост!
Тобр толкнул лбом друга в бок, напрашиваясь на ласку, и Принц лениво погладил зеленовато-голубую полосу между глаз зверя. Рэххилу с жадностью поглощала кролика с картошкой и прислушивалась к разговорам. Аратт уже хотел что-то сьязвить и как-то отомстить за маленькое предательство Тобра, но обрывок разговора достиг его слуха и заинтересовал. Принц повернул точеный профиль в сторону говоривших, это был знахарь и Ярум- командир меченосцев. Он все время отпивал из поясной сумки, и ее содержимое не оставляло сомнений- лицо раскраснелось, речь стала медленнее, голубые глаза блестели.
– Ну вот объясни мне, знахарь…Янкрам, верно? Эх… Вот ладно ты, седеющий, а парень-то твой, что? Тоже безрукий?..
Янкрам спокойно улыбнулся, не первый раз он путешествовал с воинами, и командир был не первым, кто спрашивал его об этом. Он терпеливо пояснял,
– Дело не в возрасте, господин командир. Наши мужчины не воюют за решения смертных людей. А Ниб вообще- выброшенный. И таких у нас много. Потому и не пойдет он на войну. – Ученик спокойно слушал наставника согласно кивая. Знахарь продолжал объяснять, – Его выбросили его же родители, он им был не нужен. Шаманцы дали ему жизнь, кров, еду, заботу. Его вырастили как родного и сумели привить не ненависть, а чувство сострадания к подобным поступкам людей. Он посвятил свою жизнь развитию самого себя, чтобы постичь свой предел и поделиться им с теми, кто в нем нуждается. В конце концов, даже самых великих воинов ранят. И лечат их лекари и знахари, вроде нас. А умение исцелять не заключается в перевязывании тряпкой порезов! Это накопленные столетиями знания, исследования и эксперименты. Труды тысяч и тысяч знахарей, поумнее меня! И поверь мне, господин командир, и жизни мало, чтоб постичь все те знания…