Янкрам тяжело вздохнул, видно было как тяжело ему давались давние воспоминания.
– Не прошло и суток, как не стало Атери Валькирий… Одна, молодая тогда, Ведьма увидела знак, видение… Олимия тогда обучала детей грамоте, её ночью вывели из деревни ее же ученицы по указу той ведьмы. Равия сказала всем уводить ее подальше от деревни, иначе ее встретит смерть. Кто-то из Старейшин решил убрать род Валькирий из Совета окончательно. С той ночи никто больше не видел Валькирий. Некоторые правда скрытно относили дочерей куда-то далеко в леса. И возвращались без них. Олимия продолжала воспитывать клан Ночных Стражей и дальше… Она сама стала Атери, и вела за собой своих дев. Спустя 4 года под воротами нашего поселения нашли бездыханную Майю, она погибла от той же лихорадки что поразила ее еще во время беременности, что было просто удивительно. Ведь такими болезнями болеют не больше нескольких месяцев… Шаманцы плохо восприняли знак. Оставшихся пятерых Старейшин свергли. На сегодня – никого из них нет в живых.
В повисшей тишине прозвучал голос Принца,
– Драматично!.. Любовь, предательство, заговор! – Аратт улыбался, но даже в слабом свете костра был виден не шутливый взгляд. – Ваши люди позволили всему этому случиться лишь из-за того, что дочь Атери влюбилась в Принца? Так вот этот Принц смог бы уберечь и Майю, и ее детей! Вы ничего не сделали тогда, чтобы защитить своих женщин?! Я уже молчу о том, что они в принципе вас защищают.
Рэххилу громко прочистила горло, гневно глядя на Принца. Тот лишь отмахнулся и продолжил,
– Ваша цель наверняка важна и благородна, но не кажется ли вам, что все это теряет свой смысл, если вы в своей "семье" не можете порядок навести? Что вы сейчас сказали нам, Янкрам? Сколько погибло Валькирий? В деревне лекарей и знахарей? Вы не спасли ни дочь одной из Старейшин, ни ее саму! Вторую дочь вы выгнали в лес, "спасая", и вместе с ней в ночной мрак вы выставили детей! Олимия сильная женщина, это так. И вот ее цель: и оправдана, и благородна, в отличие от вашей.
Хмельные глаза постаревшего на десяток лет знахаря смотрели через огонь на юного Принца. Такая простая истина. Жестокая и справедливая. Командир протянул бутыль, знахарь взял дрожащей рукой. Аратт встал и ушел в темноту ни с кем не прощаясь. Тобриэль потерся лбом о локоть Рэххилу, и последовал за другом.
В наступившей гнетущей тишине, никто не решался заговорить первым. Мисалиафа встала со своего места и пошла ближе к Знахарю с Нибом. Рядом с ногами ученика лежала лира, четырех струнный музыкальный инструмент. Валькирия, не глядя на мужчин взяла в руки лиру и присела рядом, спиной к ним и лицом к костру. Инструмент лег на колени, тонкие пальцы коснулись струн, и тишину прервал прекрасный звук. Многим был знаком печальный мотив. Песня была старой и известной на многих языках. История велась от лица мужчины, но нежный голос девушки нисколько не портил ее. Певчий рассказ был о страстной любви мужчины к Королеве. Ради нее он был готов на все, и меч обнажить, и жизнь отдать, так сильно он ее любил. Но ее не было рядом. Он не повстречал её, не нашел, и ищет ее по всему свету. Песня замыкалась в круг, стихи гладко ложились на струны, чувственный негромкий голос вызывал дрожь и печаль в груди. Один за одним, к нежному женскому пению присоединялись мужские баритоны, меченосцы подпевали, захмелевший командир почти кричал знакомые слова хриплым голосом. Даже Ниб, за спиной Валькирии тихо пел. Знахарь же благодарно смотрел на дочь Атери. Он помнил, что именно он первый сказал Олимии, что она носит под сердцем дитя. А через семь дней она бежала из деревни… Мисалиафа продолжая петь оглянулась и наткнулась на взгляд Янкрама. Девушка чуть заметно кивнула, прощая старому все то, за что он готов был молить прощение.
…
Глава 20. Забытый Король
Вольфиаг выбежал на берег ручья, глаза рыскали по темному песку и кустам, а затем, плечи расслаблено опустились.
– Луми, выходи, я знаю, что ты там…– листья зашевелились, я вышла из высоких кустарников как он и просил, Вольфиаг замер не в силах пошевелиться. Мою фигуру едва прикрывало небольшое полотенце, голубые мелкие созвездия были рассыпаны по всей коже плеч и рук, и все еще излучали легкое свечение. Мокрые волосы я откинула назад, босые ноги мякго несли меня вперед, пока я не остановилась прямо перед Вождем. Тепло и нагота моего тела окутали его словно пелена, редкая искра в глазах разожглась неистовым желанием. Вольфиаг притянул меня к себе и нежно коснулся губами моих губ, я старательно ответила на поцелуй, мои руки обвили его шею.