Стоя на носу корабля он смотрел вперед. Ветер обдувал хмурое и суровое лицо, серые глаза блестели от холодного ветра. Воспоминания назойливо всплывали в голове.
…Тогда, с десяток лет назад, ему было всего двадцать, он был молод, азартен и полон светлых надежд. Жил на ферме с родителями и старшей сестрой Топпитой. Ей шёл двадцать второй год, и она была невероятно хороша собой. Добрая и нежная, с покладистым нравом и огоньком в глазах. Она как раз на весеннем празднике повстречалась с мужчиной впервые, и нынче носила в своём животе его дитя…
При родах, малыш к сожалению, ушёл обратно к Богам, а сама Топпита заболела тяжёлой лихорадкой. Её яркие глаза потухли, а на щеках вместо румянца залегли синяки и вечная бледность. Их мать Нарми рыдала ночи напролёт у кровати дочери, отец Киар Анахад поседел и стал точной копией своего отца Хамона… а её избраннику, отцу ребёнка, она уже была не нужна…Топпита от горя почти лишилась рассудка, но Вольфиаг, родной брат, не знал, чем ей помочь.
Длилось это долго. Вновь и вновь лекари ставили её на ноги, но стоило ясному рассудку пробиться к Топпите, она опять сходила сума от горя, и лихорадка возвращалась вместе с неутолимой грустью. Пока не наступил тот черный день… День, после которого, все стали называть его, юного и полного светлых надежд Вольфиага Анахада- Вольфиагом Страшным…
Вождь достал кожаный бутыль с крепкой ликвой и хорошенько отпил, так как мысли его становились всё мрачнее и мрачнее. Ветер почти исчез, в воздухе стоял непроглядный густой туман. Вольфиаг накинул чёрный плащ с капюшоном и теперь напоминал огромного черного волка, сидящего и глядящего вдаль. Корабль замедлил ход и поплыл очень медленно. Из тумана, словно увековеченные каменные воины, из воды начали появляться высокие черные скалы, небольшие в диаметре и высокие. Их верхушек не было видно в тумане. Это граница вод берега Инвоката, дальше- открытый Мировой океан, на другом конце которого Абиссум или Абиссус, в зависимости от того, куда направить судно: правее или левее. Корабль медленно маневрировал между скалами. Капитан всматривался в туман со всех сторон. Иногда по его команде рулевой уводил нос корабля в сторону, огибая очередную скалу, торчащую прямо из воды. Вокруг была абсолютная, леденящая душу тишина, но Вождь знал, что это ненадолго…
Вот скал стало меньше, туман почти рассеялся. Вол посмотрел в сторону, где должно было быть солнце, а увидел нечто необыкновенное. В поплывшем тумане над гладкой водой был виден закат. Красное мутное око Дэуса медленно погружалось в воду. Чёрная тень скользнула по кораблю и все люди подняли глаза вверх…
Вольфиаг замер, предчувствуя беду, а в небе летело что-то очень большое и крылатое, скрытое от их любопытных взглядов густым туманом. Люди услышали гулкое рокотание, похожее на рык льва или волка, но более грозное. Чёрная громадная тень взмахнула крыльями, обдав всех на палубе клубами тумана и устремилась в сторону закатного солнца… Вождь посмотрел улетающей твари вслед и сразу безошибочно узнал в нем Даманта… Он покинул город Инвокат и земли, лежащие за ним… а это значит, что на любом шаге его путешествия, кто-то из Дамантов может узнать его и убить…
Полное имя этих животных с Древнейшего Ярслийского – DamnatioAdBestias. Что в переводе означает – предание зверям на растерзание, проклятие живых зверей, смертная казнь. После того как он убил Даманта- он много о них узнавал. Читал и расспрашивал, и думал, думал… Воспоминания опять вернулись с прежней силой и глядя вслед улетающему животному, Вол вспоминал, как выглядел тот, которого он убил в тот чёрный день.
…Вол пошёл звать Топпиту, к ней пришел её лекарь. Лихорадка всё не проходила. Но сестры не было ни в комнате, ни во всем замке. Вольфиаг уже час бегал в округе и не находил её, больную! Его мини-гарнизон в своём полном составе из сорока пяти человек (половину из которых даже вызвали из ближайшей деревни из недельных отгулов) прочёсывал лес. Но спустя час слышно было лишь их перекличку: "Пусто".
Вольфиаг поспешил за пределы владений Анахад и выбежал за ворота. В деревню она не пошла, его люди увидели бы её… Парень бросился в густеющий лес и к своему счастью, через каких-то пару сотен метров он увидел её исхудавший, почти безжизненный силуэт. Топпита пошатываясь, упрямо направлялась к обрыву. Сердце на мгновение остановилось. Его милая, добрая сестра… Топпита… Веснушки рассыпались по бледным щекам, русые кудри едва доставали лопаток на костлявой спине, осиная талия подвязана узким ремешком. Она была в белой ночной рубахе, но любимый ремешок одела… И уже стояла на краю скалы.