…
На рассвете следующего дня лагерь опустел. Шатры были собраны, повозки уложены. Берег к которому могли подойти корабли был недалеко, конечно лучше было отплыть с Инвоката… Но до него путь не близкий, и Король решил попетлять между извилистых берегов лишние пол дня на своих кораблях, чем с ранеными идти по открытой местности, где их легко могли найти люди Рожера или эти крылатые бестии. Игнадд отдал чуть ли не тысячу распоряжений, собирая людей в кучу и отсортировывая: кто плывет за море, а кто нет. Очень скоро выяснилось, что все жители Шаманны, за исключением знахаря Янкрама с учеником, (молодым парнем лет двадцати пяти) решили остаться в своей деревне. Знахарь же желал побывать в Абиссуме и ознакомиться и их обычаями, разумеется, прихватив с собой юного помощника.
Лунные Валькирии тоже разделились: Олимия хотела остаться, Мисалиафа звала мать с собой.
– Он найдет тебя здесь, не понимаю, зачем ты здесь рискуешь собой?
Олимия подняла на любимую дочь зеленые глаза. Конечно она хотела, что б Мисалиафа уплыла с Луми подальше от этого берега и его правителей. Но сама она не могла покинуть родной берег. Более того, за время, проведенное в лагере с Шаманцами, она много с ними говорила, и выяснилось, что они давно искали ее. И всего несколько смертей, пару лет назад, сделали их свободным поселением, не имеющим Верховных Жрецов, как в былые времена. А ведь когда-то именно Олимия могла стать Верховной…
– Миса, я нужна здесь. – теплая ладонь коснулась щеки, вытирая слезы дочери. – Я смогу защитить себя, и свой народ. А ты нужна своей сестре. Ты должна помочь ей, показать путь по Лунной Тропе, научить прислушиваться к зову Сванвейг. Мы Валькирии- близки к Богине ночи как никто, она должна уметь её слышать…
Мисалиафа еще долго лила слезы, слушая наставления Атери Валькирий и матери.
Дэлирио подготовил целый план по быстрой погрузке на корабли выживших воинов, а затем и погибших: несколько кораблей стояли отдельно от остальных. Они предназначались павшим в бою.
Принцесса больше ни на шаг не отошла от Вождя с момента их встречи, и теперь была рядом с Тором на своём Вальде. Теплый серый плащ с накинутым на яркую голову капюшоном покрывал ее плечи. Вольфиаг выглядел куда лучше прежнего, рану зашили и перевязали, его опоили снадобьями и зельями (три знахаря Шаманны наперебой совали ему пузырьки). А после Вождь даже поспал немного. Ей было непривычно видеть гладко выбритый висок с черным узором, но ей нравилось. Девушка все время поглядывала на суровое лицо, и время от времени встречала ответный теплый взгляд- тогда лицо Вождя смягчалось, в глазах появлялся теплый огонек, а лёгкая тень улыбки касалась уголков его губ. Луми пробирало приятной дрожью от одной такой полуулыбки.
Погрузились на корабли очень быстро и слаженно, что было весьма удивительно, учитывая, что кампания была далеко не маленькой и весьма разношерстной. Сотни огромных кораблей на медно-золотых парусах заполнили широкий залив обрывистого берега. Высокий утес уходил в небо, а за ним, много ближе к лесу- кровавое поле. Даманты кружили в небе ожидая, пока люди переправятся на корабли. Лодки для этого уже стояли на песчаном берегу.
Лунные Валькирии прощались с Мисалиафой, Рэххилу и Эрри, а Лумилисенна обнимала тетку. Племянница, как и дочь, пыталась убедить Олимию поплыть с ней за море. Но стоило ей взглянуть в малахитовые глаза тетки – Лумилисенна поняла – ее не переубедить. Сердце гулко стучалось и Луми казалось гулкие удары переплетаются с сердцебиением Олимии. Женщина мягко отстранилась и внимательно посмотрела Лумилисенне в глаза.
– Ничего не бойся. И никогда не сдавайся.
Мягкие губы поцеловали лоб девушки, Луми сглотнула слезу, она не хотела прощаться с Олимией, и хоть не пыталась больше настаивать, не могла отрешиться от гнетущего чувства разлуки. Вольфиаг тронул ее за руку- им пора было идти на последнюю лодку. Девушка последний раз обняла Олимию, и глотая слезы развернулась и быстро ушла. Вольфиаг задержался и пристально посмотрел женщине в глаза. Она столько для него сделала… Вождь что-то уловил в самой глубине души, маленькая иголочка кольнула изнутри. Предчувствие чего-то плохого так ярко вспыхнувшее, так же резко и пропало. Он низко поклонился Атери из рода Лунных Валькирий, длинная коса коснулась влажной земли.