— То же, что говорил тебе раньше: я должен быть рядом, чтобы тебе становилось лучше, — с улыбкой ответил он.
Я нахмурилась: этих слов было крайне мало. Ведь не может такого быть, чтобы ключом к восстановлению ауры был какой-то определенный человек? А даже если так, то Виларду, как главному злодею в этой истории, стоило постараться, чтобы этого человека было не так просто найти.
— Я не знаю, как говорить о таком, — вдруг засмеялся Виен и посмотрел на меня. — Мы давно должны были поговорить об этом. Но… — он взъерошил волосы и снова посмотрел на меня. А потом вдруг сказал: — У нас будет ребенок, Алиша. Он человек без дара. И это защитило тебя от полного повреждения твоей ауры оборотня и безумия.
Я подняла бровь, удивленная этим заявлением. А потом вдруг поняла, что сказанное им правда. Было много признаков, которым я не придавала значения, подавленная чувством вины и страхом после произошедшего. Списывала все изменения на действие заклятий и ранения, а также бездействие во время вынужденного заточения.
— Но как ты узнал? — спросила я, уже зная ответ. Там, в переулке Вилард тоже увидел это. А другой маг всё это время и так следил за моим состоянием. Потому сама ответила на свой вопрос: — Второй Магистр.
— Он сразу это понял, как я привез тебя сюда, — Виен подтвердил мою догадку и обнял.
— Тогда почему ты молчал?
— Не знал, как об этом сказать, — честно ответил он. — Не каждый день приходится говорить своей жене о таких вещах.
Я улыбнулась и прижалась к нему крепче. Было приятно вдыхать запах его тела и чувствовать, что все опасности теперь позади.
— Моя связь с нашим ребенком исцеляет твою ауру, — продолжал Виен. — Не знаю, как это работает. Но Магистр утверждает, что это именно так. Поэтому мы просто должны быть рядом.
— Я чувствовала, как слабею, — вспомнила я. — Когда… попыталась уйти. Поэтому?
— Наверное, — кивнул Виен. — И там, в лесу, ты узнала меня. Только поэтому нам удалось вытащить тебя оттуда.
Я вздрогнула, услышав эти его слова, и отстранилась.
— Виен, — я посмотрела на него, но так и не нашла осуждения во взгляде. Но все же честно сказала: — Я помню, как встретила тебя в лесу. Не всё, лишь урывками. И… я знаю, чем это для тебя закончилось.
Виен взял меня за руки и снова притянул к себе. Я невольно покосилась на его запястье, прокушенное когда-то моим волком.
— Если ты думаешь, что я в чем-то виню тебя, то нет. Это не так. Но тогда это привело тебя в чувство. Если понадобится, я добровольно отдам тебе свою руку целиком, чтобы ты была в порядке. Ты поэтому решила сбежать?
Мы еще долго говорили о событиях последних дней и наших чувствах. Я наконец нашла в себе смелость рассказать о том, как попала в тот лес и что происходило до момента, когда заклятия магов Виларда наконец отключили моё сознание. Виен сказал, что Второй Магистр обещал использовать знания о моих чувствах и видениях в том лесу для изучения противодействия заклятиям. Он признался, что должен был спросить об этом раньше, но не решился заговорить, боясь тревожить меня болезненными воспоминаниями. А я понимала, что раньше не стала бы ни о чём говорить ему.
Позже мы вернулись в нашу комнату. Там я провела последующие дни до отъезда в столицу. Но больше не как пленница. Несмотря на то, что дом так же тщательно, как и раньше, охраняли, мне позволяли выходить. Со слов Второго Магистра, его вина, что он упустил момент, когда мне понадобилось больше свободы. Но Демьян считал, что тогда я сбежала бы раньше, и не известно, чем бы это закончилось.
Сам оборотень относился ко мне с братской заботой, и часто мне казалось, что он старается излишне усердно сделать мою жизнь комфортнее. Будто моя беременность волновала его так же сильно, как и нас с Виеном. Первое время меня это смущало. К тому же оказалось, что о ребенке Демьян узнал даже раньше меня. Что странно, Виен больше не злился на него за постоянное присутствие рядом, принимая его помощь, как должное.
Познакомилась я и с двумя другими оборотнями, что последовали с Виеном и Демьяном на моё спасение. Узнала и о погибших.
— Они погибли не только за тебя, — говорил Второй Магистр, когда я вновь впала в уныние, виня себя в их смерти. — Они сражались за право Фаргира существовать. Если бы планы Виларда сбылись, жертв было бы в разы больше.
Он был прав, но порой все равно возвращалась к мысли, что не пойди я за Ливией, не попадись в ловушку мага, всё было бы иначе.
О том, что жертв могло быть больше, считал и Аслан — раненный во время моего спасения человек без дара. Хотя я и думала, что должна сделать для него всё возможное ради искупления собственной вины, он лишь отмахивался — мол, всё это ради мира в Империи.