Когда она вновь вышла за пределы города в лес за травами, снова была спокойна. Ливия хотела собрать лишь то, что было сейчас необходимо, и вернуться на помощь к отцу — она и так слишком много отсутствовала в последнее время. Напряжение, державшее её все эти дни, прошло. Она даже мурлыкала под нос песенку, пробираясь через лес. Поэтому очень удивилась, когда на одной из троп вновь увидела Армуна.
— Ливия, — тихо сказал он и сделал шаг на встречу. Казалось, будто он стоял здесь давно, ожидая её.
Девушка на миг замерла, а потом спросила:
— Тебя не было видно. Что-то случилось?
Глаза мага наполнились грустью, и он произнес:
— Дела Ковена вынудили меня спешно покинуть окрестности Фаргира.
Хоть Ливия и считала, что никогда не полюбит мага, хоть убеждала себя всё это время, что не может требовать от него верности и честности, но на душе будто стало легче. Армун не бросил её.
Маг подошел к ней и протянул отцветающий первоцвет. Такой же, как подарил в первую их встречу в лесу. Ливия протянула руку, принимая цветок, но не убрала её сразу, чуть касаясь пальцами руки Армуна.
— Что-то серьезное? — спросила она.
— Наверное. И мне нужна твоя помощь.
На лице мага отразилась такие мольба и надежда, будто от ответа Ливии могла зависеть его жизнь.
— Конечно, я помогу. Что я должна сделать?
Глава 18. Забытый поцелуй
После того, как Виен ходил в лавку Ливии, осведомиться о её благополучии, он казался мне задумчивым и даже немного раздраженным. Я не лезла к нему с расспросами, считая, что разговор с девушкой вышел не из приятных. Мне он сказал лишь, что она в порядке, и мне не стоит о ней беспокоиться. Но я видела, что его что-то гложет.
— У тебя что-то случилось? — в конце концов я не выдержала, когда утром на прощание он не поцеловал меня, как раньше. До нашей свадьбы оставалось всего несколько дней. И я переживала, что Виен сомневается в своем решении.
— Нет, всё в порядке, — ответил он, улыбнувшись, и все же обнял меня. — Устал немного.
Я прижалась к нему, обхватив руками, но не поверила. И всё же молчала. Если он не хочет делиться своими переживаниями, могу ли я настаивать на ответе? В конце концов, если это из-за Ливии, то может мне и не нужен этот ответ? Но не могла не сказать:
— Если тебя что-то беспокоит, ты можешь поделиться со мной. Ты же знаешь.
Он отстранился и посмотрел в мои глаза. Улыбнулся и сказал:
— Знаю.
Но объяснять ничего не стал.
Позже, сидя в кабинете советника Согарда, под чьим началом я работала последние дни, задумчиво листала отчеты о проведении посевной и той работе, что уже сделали раньше. Организация посева произрастающих в этих землях культур была проста. Были частные поля, где жители окраин и близлежащих сёл высаживали растения для своих нужд и для продажи. С них они платили налог в казну города, отдавая часть урожая или вырученных денег. Были городские поля, где работали в основном недавно приехавшие жители из тех, кто не успел найти для себя дело и призвание на новом месте. Они получали с этих полей часть урожая на то время, пока обустраивались в городе. Таким образом город получал и рабочую силу, и необходимые для содержания ресурсы.
И вот сейчас крупные земледельцы и ответственные за городские поля наперебой рассказывали об успехах посевной. Читая их отчеты и занося данные в таблицы, думала я совершенно о другом.
— Сегодня ты рассеяна, — сказал Согард.
Я вздрогнула, и заметила, что уже давно смотрю на лист с отчетом и не разбираю написанного.
— Скоро свадьба, — вздохнула я и отложила лист.
Я с сомнением посмотрела на своего временного начальника и снова вздохнула. Так сложилось, что окружали меня одни мужчины. Что здесь, что в замке Эверсонов, что еще раньше в родном селе. В Фаргире у меня даже не нашлось подруг, чтобы спросить их мнения на счет Виена. А сама догадаться о причинах его беспокойств я не могла. Вряд ли это что-то связанное с нашими опасениями на счет магов — он бы точно мне всё рассказал. Или хотя бы попросил быть внимательнее…
Еще раз покосилась на советника. Мне нравилось работать с Согардом, хоть он казался нерасторопным и не был оборотнем. Последнее мне даже в нем нравилось.
Раньше я не так много знала об оборотнях. Лишь о способности превращаться и то, что их, как и магов, я могла чувствовать на некотором расстоянии. Ну может еще о каких-то мелочах, которые умела сама. В Фаргире дар оборотней открылся для меня с новой стороны. В частности, то, что я могла слышать их сильные эмоции. И если такие, как Олан или Демьян, жили в кругу одаренных многие годы, то для меня быть открытой книгой для других было чем-то новым и не слишком приятным. Пусть я могла сохранять маску на лице, но аура выдавала мое настроение оборотням, даже если я со всем усердием сдерживала свой дар.