— Вот как? Хорошо, что ты в этом честно призналась, — снова хохотнул он.
— Прекрати смеяться, — буркнула Виола. — Надеюсь, ты сумеешь ей всё объяснить.
— В этом нет никакой необходимости, — сказал генерал, и ей показалось, что в его словах прозвучала грусть. Виола посмотрела на него.
— Почему? — удивилась Виола. Генерал повернулся к ней, и теперь смотрел ей прямо в глаза. Золотистую радужку заволокло чёрным маревом.
— Потому что не она тревожит мои мысли, — не сводя с неё потемневшего взгляда, произнёс он. Её окатило горячей волной с головы до самых ног.
Слова, готовые сорваться с её языка, так и остались невысказанными. Виола замерла. Ей показалось, что даже время застыло, замедлив свой мерный ход. В комнате повисла ошеломляющая тишина, но в её голове громко стучало.
Бум, бум, бум…
Неожиданно генерал подался ближе к ней, и осторожно коснулся своей рукой её щеки. Прикосновение обожгло, заставив её задрожать. Его чёрные глаза не отпускали её. В них промелькнуло что-то незнакомое, чего раньше Виола не замечала там. А может, просто не хотела замечать? Что это было? Грусть? Отчаяние? Страх? Робкая надежда? Она так и не смогла разгадать, потому что уже в следующую секунду он коснулся её губ своими губами. Прикосновение было едва ощутимым, почти невесомым.
Можно? Ты позволишь мне?
Казалось, спрашивал он её этим прикосновением. Его губы были тёплыми и мягкими. Виола не отстранилась, её губы раскрылись навстречу его поцелую.
Можно, я хочу…
Его ладонь легла ей на затылок, притянув её ещё ближе. Она чувствовала, как в нём бурлит неудержимое желание. Виола легонько коснулась руки даркийца своими пальцами, отвечая на поцелуй.
Ей нравилось ощущать на себе его нежные губы, его горячие руки. Может, она просто сошла с ума? Может, и так, но сейчас она не хотела об этом думать.
— Виола, — прохрипел он, теряя над собой контроль.
Заслон из подушек полетел на пол.
Он целовал её так нежно и трепетно, но в то же время так неистово. Она положила свои маленькие ладони ему на грудь, ощущая, как под пальцами бешено колотиться его сердце. Поцелуй становился глубже и чувственней.
Они ходили по самому краю, и им оставалось сделать всего шаг…
Виола беззастенчиво принимала его ласки. Запустив руки в его волосы на затылке, она с наслаждением перебирала мягкие пряди. Она сходила с ума от его близости, разлеталась на тысячу осколков от охватившего её желания. Ей было так легко. Всё казалось таким правильным.
Они уже смотрели вниз…
Она чувствовала, как его пальцы расстегивают пуговицы на рубашке. Когда с ними было покончено, Эйрон плавно спустил рубашку с её плеч — последнюю преграду между ними. Разгорячённой кожи коснулся прохладный воздух комнаты. Эйрон осторожно опустил её на кровать, накрывая сверху своим крепким телом.
Приятная дрожь прошла по позвоночнику. С тихим стоном она прижалась к нему ближе. Её руки гладили его плечи, спину, ощущая, как под пальцами перекатываются стальные мышцы.
Весь остальной мир перестал для неё существовать, сузившись до его губ, и рук, блуждающих по её телу. Она хотела его, и больше не могла противиться своим чувствам.
Давай шагнём вместе?
Давай…
Глава XII
Утром Виола распахнула глаза, и ещё долго лежала, наслаждаясь тишиной. Удивительно, но она давно не ощущала такого покоя, и ей не хотелось нарушать умиротворение этого утра. Ослепительный солнечный свет, струящийся сквозь окно, заливал комнату своими лучами. Рассеиваясь, они ложились, будто узор, на мраморный пол, стены и потолок.
Виола перевернулась на другой бок, но постель слева от неё оказалась пустой и уже успела остыть, лишь смятые простыни указывали на то, что эта ночь ей не приснилась. Виола почувствовала, как к щекам приливает жар.
Сев в постели, она окончательно убедилась, что в комнате кроме неё никого не было. Эйрон уже ушёл. По крайней мере, он потрудился оставить ей одежду — на спинке стула висело лёгкое платье цвета молодого орешника. Усмехнувшись, она потёрла пылающие щёки рукой.
Стыдно признать, но Виола помнила каждую минуту нынешней ночи, как млела в его руках, как растворялась в нём без остатка, и как не хотела, чтобы эта ночь заканчивалась… Врать самой себе было глупо и бессмысленно — ей нравился этот мужчина. Ей нравился Эйрон Фарро. Он затрагивал какие-то незримые струны её души, высекая из них прекрасную мелодию. Виола чувствовала — что-то изменилось в их отношении друг к другу, и это никак не было связано с событиями прошлой ночи. Эти изменения стали происходить гораздо раньше. Скорее, эти изменения и подтолкнули их вчера в объятия друг друга.
А что, если он теперь узнает кто она? Что он сделает? Как поступит? Уничтожит её, или…
Она тряхнула головой, не желая портить утро тревожными мыслями. Переодевшись, Виола опустилась на стул, устремив задумчивый взгляд в сторону окна.
Она видела, как ветер играет в пышных кронах с зелёной листвой, как солнце своими лучами касается тёмных крыш замка, золотя их острые шпили. Её взгляд неторопливо коснулся тяжёлых портьер на окнах, переместился на стол, мазнул по серебряному подсвечнику, и остановился на стопке книг. Руки сами собой потянулись к ним. Выбрав одну, Виола принялась за чтение. Она потеряла счет времени, неторопливо перелистывая шершавые страницы одна за другой. Когда у неё заболели глаза, Виола закрыла книгу, и хотела положить её на место, но неожиданно та выскользнула у неё из рук, и полетела под стол. С громким стуком книга приземлилась прямо возле её ног.
Выругавшись, Виола наклонилась, заглядывая под стол. Прямо перед её глазами находился маленький выдвижной ящик. Он был сокрыт от посторонних глаз, его можно было увидеть, только если заглянуть под стол. Виола покосилась на входную дверь, держась за ручку ящика внезапно вспотевшими руками. Она ещё не забыла, к чему в прошлый раз привело её непомерное любопытство. От воспоминаний, как рассвирепел Эйрон, она вздрогнула, и, решив, что не стоит рисковать, разжала руки. Но ящик, будто живя своей жизнью, сам подался вперёд. Внутри что-то негромко щёлкнуло, и он открылся. Губы девушки от неожиданности сложились в форме буквы «О».
Какое-то время Виола просто сидела, уставившись в пространство выдвинутого наружу ящика, заполненного какими-то бумагами. Как только оцепенение, наконец, прошло, Виола, не раздумывая, стала вынимать плотные листы бумаги, сложенные пополам. Она осторожно развернула один из них. На лоснившейся поверхности была старательно выведена подробная карта Даркии. Отложив её, Виола взяла следующий сложенный вчетверо лист, и осторожно развернула его, боясь повредить пожелтевший от времени пергамент. Здесь тоже была начерчена карта какой-то местности, но вот только какой именно Виола так и не поняла. Она уже хотела отложить карту в сторону, как неожиданно заметила пометку внизу листа. Чьей-то твёрдой рукой было выведено "Виоллдор". От волнения её сердце забилось чаще. Заглавную букву "В" так всегда писал её отец, тщательно вырисовывая каждый завиток…
Виола какое-то время молча разглядывала пометку, не в силах пошевелиться. Она осторожно коснулась пальцами витиеватой надписи, будто боясь повредить ту. Странные чувства охватили её, подкидывая воспоминания из прошлого. К глазам подступили слёзы. Она знала, что это просто совпадение. Как иначе объяснить то, что в столе у генерала Фарро лежала карта, сделанная её отцом, которого уже давно нет в живых? Она прикусила губу, откладывая в сторону пожелтевший лист, и протянула руку за следующим.
Глаза Виолы непроизвольно расширились. На небольшом клочке бумаги был начерчен план Тёмного оплота и прилегающей к нему территории, включая Вересковый лес. На карту были нанесены все основные постройки, расположенные на территории замка, каждое подсобное помещение, каждый склад, каждый потаенный уголок, который был сокрыт от любопытных глаз. На чертеже схематически были отмечены места, где располагались даркийские солдаты. Она водила пальцами по каждой тонкой чёрточке, кропотливо нанесённой на бумагу.