Девушка отстранилась и, зажмурив глаза, стала ждать, когда все закончится. Затем она услышала, как Андрас складывал свои инструменты.
— Эта часть была самой простой, — произнес он дрожащим голосом. — А теперь я хочу, чтобы ты немного потерпела, договорились?
— Что ты должен делать?
— Я отсек только омертвевшую плоть, а теперь мне нужно прижечь еще и пораженные ткани. А они еще живы. Я воспользуюсь магией, но это ощущение будет не из приятных. У меня есть кое-что, что тебе немного поможет превозмочь боль, но буду с тобой откровенен: это очень больно.
Адхара призвала на помощь все свое мужество.
Андрас вылил ей в рот содержимое какого-то пузырька. На вкус оно сильно горчило. Едва проглотив жидкость, девушка почувствовала, как теряет сознание. Она стала медленно сползать на пол, подхваченная Андрасом, поддерживавшим ее своей рукой за шею. Адхара, должно быть, впала в полное беспамятство, поскольку очутилась в кромешной темноте, и все ее ощущения вмиг улетучились.
И лишь от резкой боли девушка снова пришла в себя. Почувствовав, как что-то разъедало ее плоть, она отчаянно закричала. Она ощутила, как ее ноги задергались сами собой, услышала свой собственный голос, словно он и не принадлежал ей, и почувствовала, как Андрас железной хваткой вцепился в ее левую руку. А затем зазвучало это далекое, но вполне различимое песнопение. Что-то изо всех сил впилось в ее тело.
— Осталось совсем немного, почти все, почти все.
Адхара почувствовала, как мужчина расслабил руку, и ее боль стала глухой и пульсирующей. Девушка открыла глаза. Ее обессиленное тело лежало на полу.
— Вот и все, — успокоил ее Андрас, который был измотан не меньше.
Девушка снова закрыла глаза: она больше ничего не ощущала, кроме этой пронизывающей боли. А между тем у нее уже не было руки.
И Адхара разрыдалась безудержно, словно ребенок: никогда еще в своей жизни она так не плакала.
Она крепко сжала руку Андраса, руку своего врага, своего отца. Мужчина обнял девушку за плечи, прижав ее голову к своей груди. И несмотря на свое отчаяние, Адхара почувствовала в этих объятиях каплю тепла, которой, однако, ей вполне хватило, чтобы ощущать себя не такой одинокой, как прежде, на этом свете.
24
ОТПУЩЕНИЕ ГРЕХОВ
Настоящая комната ужасов. Ее и обнаружили посланные Теаной и Дубэ люди в доме Уро. Верховная Жрица с нарастающим внутренним беспокойством слушала сообщение своих подчиненных. В помещении находилось множество склянок с кровью нимф и трупы, разложению которых препятствовали магические ритуалы. В подвале дома гнома были заперты еще с десяток живых нимф, у которых тот периодически брал кровь. Уро задумал это безумие и в одиночку ставил свои низменные эксперименты.
Когда солдаты освобождали пленниц, гном, казалось, и вовсе потерял рассудок.
— Вы ничего не понимаете! Я спасаю Всплывший Мир! Я — настоящий герой этого времени!
Для того чтобы увести его, потребовалось даже применить силу.
Верховная Жрица неподвижно стояла перед Калтом.
Уро сидел в темнице прямо у них под ногами, только несколькими этажами ниже. Теана предпочла бы поскорее узнать о его смерти, поскольку отчасти и сама стала его пособницей. Она не сразу прекратила деятельность гнома, поверив ему, и воспользовалась его лекарством, спровоцировав тем самым гибель бог знает скольких невинных душ. От одной только этой мысли ей становилось не по себе.
Король сидел по другую сторону широкого стола в своем кабинете на самом верхнем этаже Дворца Совета. Именно там он скрывался от посторонних глаз, когда лежавшее на его плечах бремя забот о судьбах мира становилось непосильным. Он бесстрастно читал подготовленный Теаной рапорт. Наконец, он положил пергамент на стол.
— Великолепная работа, — произнес он.
Теана расслабила сжатые в кулаки руки.
— Считаю, что этот человек должен понести заслуженное наказание как можно скорее.
— Все так и будет после справедливого судебного разбирательства.
Эти слова, казалось, вызвали недоумение Верховной Жрицы.
— Я не могу допустить произвола, — пояснил Калт.
— Но сейчас такое время…
— Конечно, время, зараза, война… И как раз в такие моменты необходимо строго придерживаться закона и делать это безукоризненно. Мир постепенно сползает в хаос только потому, что больше не существует никаких правил. Но если мы хотим выжить, то не должны изменять самим себе.