– Извини, – виновато сказала она. – В следующий раз такого не будет.
– Да ладно, – смягчился Матвей, отряхиваясь от снега и вытирая рукавом лицо.
Тут их разговор прервали громкие голоса бойцов. Все с непониманием повернулись в сторону шума. Неподалёку от них разгоралась ссора между Комсиновым и Василенко. Выглядело это очень смешно и странно одновременно. Евгений – неконфликтный человек. Он, как и Фокин, был спокоен и скромен. На памяти солдат он злился только на немцев и всё. Что же могло такого произойти? Как новобранец, толком не знавший Женю, разозлил его? Видно, музыкант знает за что задеть музыканта. Смешным было то, что он был ниже Василенко по росту и сейчас выглядел как мальчишка, который решил поспорить со взрослым крепким мужиком. Ну, если так разобраться, Косминов на самом деле и был ещё молодым пареньком, который пока очень многое не знал в этой трудной военной жизни. Но сути это не меняло. Василенко был зол:
– Я твою гармошку бантиком заверну! – ругался он на новобранца.
Косминов сделал шаг назад и положил, на всякий случай, баян на ящик. Он снова повернулся к Евгению:
– Я твою балалайку вообще разнесу! Об твою голову! – крикнул он.
Василенко подошёл к Игорю, взял его за грудки и приподнял. Косминов вжал голову в плечи и взялся за запястья бойца, чтобы освободиться. Но схватили его хорошо, никуда не вырваться:
– Ну рискни, – сказал Евгений, – разнеси.
Мелкая ссора переросла в настоящий конфликт. Видимо, разговор дальше пойдёт не о музыке. Бойцы столько друг другу наговорили, что дело уже пахло мордобоем.
За этой сценой наблюдали не только Катя с ребятами. Кажется, весь батальон отвлёкся от своих дел, за исключением Марии Фёдоровны. Эта стабильная женщина, которую мало чем можно удивить, даже не обернулась на шумных музыкантов, потушила самокрутку и спустилась в землянку.
– Чую, сейчас разнимать придётся, – проговорил Дроздов.
– А то мы без музыки останемся, – согласился Летаев и уже собирался идти к не поладившим солдатам, – разфигачат инструменты, а новые никто не даст.
Катя с возмущением посмотрела на бойцов. Ладно бы волноваться о своих товарищах и их здоровье. Они заботятся о инструментах? Да как так?! Она снова взглянула на спорящих и посмотрела на ситуацию другими глазами. Драку, в любом случае, остановят, синяки, если они будут, заживут, а с инструментами то что делать? Сейчас такое время, что никто заботиться о них не станет. Найти новые будет настоящей проблемой. А без музыки на войне тяжело. Девочка сама на себе это прочувствовала. После недолгих размышлений, она согласилась с Фёдором и Николаем. Катя уже приготовилась к шумной потасовке и покрепче взялась за ошейник Пули, чтобы она никуда не сумела влезть, как вдруг девочка заметила командира. Резанцев быстрым шагом направлялся прямо к спорящим солдатам. «Ну всё», – подумала Катя. – «Мордобоя не будет». Хотя она даже не знала, что хуже: получить от друг друга или получить от командира?
– Разнимать не придётся, – тоже увидел Александра Фокин и опять уткнулся в газету. – Сейчас товарищ командир им обоим задаст.
Теперь все смотрели на музыкантов с сочувствием. Резанцев, как и все командиры, не любил беспредел в батальоне. Особенно, если случаются драки или ещё что-то подобное. Его понять можно. Армия должна быть единой: один за всех и все за одного. А если переполох будет и здесь – ничего дельного из этого не выйдет. Катя, как и все остальные, гордилась своим командиром, его умениями управлять и держать порядок. Чтобы заслужить такое звание, недостаточно одного умения кричать и приказывать. Нужно обладать большим умом и уверенностью. Резанцева в батальоне уважали все бойцы и девочка не была исключением. Даже Пуля поднимала уши при нём и вставала ровно. Так послушно она даже при хозяйке не вела. Тем временем Александр уже приблизился к ничего не подозревающим бойцам. Он остановился и, выждав паузу, скомандовал:
– Отставить! Смирно!
Ссорившиеся, сразу же забыли про все свои обиды и обернулись. Евгений отпустил новобранца и вместе с ним встал ровно. Катя и бойцы тоже замерли по привычке. Резанцев строго окинул взглядом двух взъерошенных солдат:
– Товарищи музыканты, – обратился он к ним. – Что тут происходит? – Александр обратился к Евгению. – Василенко?
– Не поладили малость, товарищ командир, – тихо ответил Евгений.
– Вижу, – кивнул Александр.
* * *
Летаев нахмурился:
– Странное какой-то ощущение, – задумчиво проговорил он. – Обычно на их месте всегда стоим мы. Даже непривычно.