– Пуль, слезь с меня, – убрала от себя морду собаки девочка. – Слышишь? Пуль! Да мне нужно как-то отсюда вылезти! Уйди!
– Что? Не выбраться? – послышался вдруг знакомый голос Резанцева.
Катя замерла и перестала бороться с настойчивой собакой:
– Товарищ командир? – спросила неуверенно она.
– Товарищ командир, – подтвердил тот и подошёл ближе.
Теперь Катя смогла его увидеть. Александр посмотрел на ребёнка и тепло улыбнулся:
– И как у вас так получилось?
– Как-то, – виновато попыталась пожать плечами та, но на лицо свалилась очередная порция снега.
Резанцев вздохнул и наклонился:
– Так, Пуленция, – сдвинул собаку с ребёнка он, – шуруй отсюда.
Пуля не стала противиться. Даже она знала, кто такой был командир и как себя при нём вести. Услышав обращение «Пуленция», игривое животное становилось самой смирной собакой. Так её называл только Александр, и никто больше. Поэтому она послушно отошла в сторону, села прямо и стала покорно ждать спасения хозяйки. Хвост сразу же угомонился и опустился вниз, уши навострились. Теперь наступила очередь вытаскивать Катю:
– Ну-ка, – протянул руку Александр, – цепляйся.
Девочка взялась за неё и, через секунду командир резко вытащил маленького бойца из холодного плена. Катя и сама была похожа на один большой сугроб. Снег был везде, где только можно. Лучше игры до такого больше не доводить. А то присыплет сверху, и никто уже не заметит.
– Спасибо, – поблагодарила командира Катя и сняла шапку, чтобы отряхнуть её от снега. Волосы тоже были все мокрые.
– В сугробах больше не валяйся, – сказал Александр, помогая отряхнуться девочке, – Заболеешь, боец.
– Хорошо, – кивнула она в ответ. – Сейчас в землянку пойду.
– Иди, – произнёс с улыбкой Александр.
– Для меня работы нет? – надела ушанку Катя.
– Я тебя позову, если понадобишься.
С этими словами Резанцев направился по своим делам. Девочка шмыгнула носом и повернулась к Пуле:
– Пошли, будем отогреваться.
* * *
Неподалёку сидели трое новобранцев и наблюдали за этой сценой. Они не слышали разговора Кати и Резанцева, но примерно понимали, что происходит. Солдаты прибыли сюда только вчера, жизнь батальона была им в новинку. Они пока не знали здешних традиций, правил, товарищей. Но наличие ребёнка на фронте никак не могло остаться без внимания. Бойцы с интересом смотрели на девочку и на то, как к ней тепло относятся бойцы. Особенно наблюдали за командиром:
– Взять дочь с собой на фронт не самое лучшее решение, – отвернулся Косминов Игорь и поправил на коленях свой баян.
– Может, ему её девать было некуда? – предположил Зимин Владимир. – Вот и взял с собой.
– В таком случае, её нужно было направить в тыл или под опеку кому-нибудь, – продолжал Игорь. – Детям на войне места нет.
– С чего вы решили, что она вообще его дочь? – не понимал Мастреев Николай.
– Вот ты вчера хрен где пойми пропадал, а мы были в гуще событий, – сказал Владимир. Он сделал паузу, а потом кивнул на Резанцева. – У командира волосы светлые, почти белые. И у неё такие же. Они похожи. К тому же, он за ней присматривает.
– За ней все присматривают, – взглянул на других бойцов Николай. – А командир смотреть обязан за всеми нами. На то он и командир.
– Да я тебе отвечаю, дочь она ему! – доказывал Зимин.
– Я вообще не понимаю этого, – сменил тему Косминов. – Зачем оставлять детей на фронте? Они же тоже воюют. Не их это дело – оружие в руках держать.
– Ну а если немцы семью убили? Куда его? – предположил Мастреев.
– Тогда сначала нужно оставить, конечно, – согласился тот. – Но при первой же возможности, где-нибудь пристроить. В деревеньку какую-нибудь.
– Ей даже пистолет дали, – кивнул Игорь. – Зачем?
– Вот и я не понимаю, – вздохнул Владимир.
* * *
Норков Геннадий положил поудобнее перед собой большую сосновую ветку и прижал её ногой. Убедившись, что она не ёрзает, боец взял в руки топор и стал беспощадно отрубать ненужное. Щепки летели в разные стороны, кора трещала. Руки готовы уже были отвалиться от усталости. С каждой веткой топор становился всё тяжелее и тяжелее. Но ничего не поделаешь – надо работать. Нос щекотал приятный запах каши, доносившейся из полевой кухни. Это готовил Максим Рубцов. Скорее бы обед, так есть хотелось и передохнуть заодно. Всё-таки жизнь в батальоне немного по-другому представлялась. Думал, тут жёсткая дисциплина, солдаты маршируют, готовятся только к бою. А на самом деле всё не так. Маршировать бойцам некогда, помимо подготовки к бою, нужно ещё дрова рубить для обеда и печек – буржуек. Об этом он как-то не подумал. Тут же люди не только воюют, но и живут. Рядом работал топором Васазде Лукиан. С этим интересным парнем он познакомился совсем недавно. Знакомства – это хорошо. Нужно же как-то заводить себе боевых товарищей. А ещё что важно – могут ответить на все интересующие вопросы. А их накопилось очень много: