Один эльф появился на заборе, а второй перепрыгнул на нашу сторону с изяществом оленя. Вожака в их числе не было, по-английски они не говорили, да и вообще не были расположены к разговорам. Я молча раскрыла ладонь и показала им маленький черный шарик.
Луи Сезар выхватил рапиру и начал отступать к служебной машине, четырехдверному «БМВ». Водитель, похоже, понял, что творится что-то неладное, потому что я услышала, как у нас за спиной завелся мотор. Эльфы лишь мельком поглядели на красивую сверкающую рапиру Луи Сезара, зато не сводили глаз с бомбы-дислокатора, сжатой в моей в руке.
Мы добрались до машины, и француз затолкнул меня внутрь. Он даже не успел закрыть за собой дверцу, как машина уже взвизгнула покрышками и сорвалась с места.
Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть командира, присоединившегося к тем двум эльфам. Наши взгляды встретились, и его глаза как будто потемнели. Сейчас они казались мне едва ли не чернильными, темными, как самые глубокие морские воды, и такими же безжалостными.
Сила, исходящая от эльфа, устремилась за нами вслед, растекаясь по воздуху липким туманом. Он переливался разноцветными тонами и соткался в очертания человеческой руки. Меня почему-то охватила уверенность в том, что нам придется несладко, если эта ладошка коснется нас. Она еще не дотянулась до машины, но я уже ощущала холод, исходящий от нее. Меня до самых костей пробрал озноб. Я знала, чего хочет эта рука — дотянуться, нащупать, убить. Туман дотронулся до цветущего куста, и все листья пожухли, словно внезапно настала осень. Когда он двинулся дальше, от куста остались лишь засыхающие ветки и опавшие лепестки.
Один призрачный палец легонько коснулся бампера нашей машины, и меня в тот же миг сковал такой мороз, что я, наверное, бросилась бы в костер, окажись он поблизости. Через долю секунды я уже верила, что тепло никогда не вернется. Всю оставшуюся жизнь я буду трястись от холода, ощущать, как он все глубже проникает в самые кости. Ну и холодина!
Меня обхватили сильные руки, протащили по сиденью. Чужие губы прижались к моим. Тепло наполнило рот и начало разливаться, прогоняя озноб, сотрясавший мое тело. Водитель вдавил педаль газа в пол, машина дернулась. От толчка я пришла в себя и увидела рядом обеспокоенное лицо Луи Сезара. Мы пронеслись через наш обычно спокойный квартал так быстро, словно за нами гнались все гончие ада. Современный инженерный гений Германии оставил позади древнюю магию. Я держалась за плечо Луи Сезара и продолжала трястись при одном воспоминании о том смертоносном прикосновении.
«Во что же я вляпалась на этот раз?»
Глава 4
Через час мы с Луи Сезаром уже сидели в самолете, который летел в Калифорнию, пытаясь обогнать солнце. Если мы не выиграем гонку, то большой беды не будет. Нам предоставили частный самолет, принадлежавший Сенату. Здесь имелось все необходимое для защиты пассажиров от прямого солнечного света, не говоря уже о том, что существо, сидевшее напротив меня в роскошном вращающемся кресле, и само было способно при необходимости остановить солнце. Это могли сделать все опытные вампиры, во всяком случае, на некоторое время, хотя расплачиваться за подобный подвиг им приходилось чудовищным упадком сил. Поскольку в моих интересах было сберечь весь потенциал Луи Сезара, я обрадовалась тонированным иллюминаторам.
Мне совершенно не нравилось, как складывалась ситуация, но на другом конце страны нас хотя бы должны были встретить Хосе и Кристи. Сенат потянул за нужные ниточки и вызволил Кристи из тюрьмы магов, а Хосе был освобожден из застенков самого Сената. Обоим подследственным сказали, что если они помогут благополучно завершить одно дело, то все обвинения с них будут сняты. Они уже звонили мне из какого-то увеселительного заведения в Вегасе, где отмечали свое освобождение. Я не стала возражать. Все равно через пару часов оба сядут в самолет и прилетят в Сан-Франциско раньше нас. Я лишь понадеялась, что их вечеринка не окажется в итоге ужином перед казнью. Ни один из них не знал, в чем состоит наша миссия, а когда узнают, мне не придется долго объяснять, сколько у нас шансов вернуться обратно в полном составе.
Я подняла голову на звук захлопнувшегося сотового телефона. В меня впились сощуренные голубые глаза.
Я изогнула бровь, сознательно копируя Мирчу.
— В чем дело?
— Нам необходимо обсудить твои взаимоотношения с эльфами, — заявил Луи Сезар.
— Нет у меня с ними никаких отношений, — сказала я и поднялась.
«Идти здесь некуда, но требуется размяться. Руки вот-вот задрожат, кожу покалывает, а во рту горький привкус адреналина. Я сейчас заведусь, а излить эмоции не на кого».
— Так ты никогда раньше не нападала на эльфов?
— Нет.
«Доказательством тому факт, что я до сих пор жива. Я все-таки сама хищник, поэтому сумею распознать другого, более грозного, а командир эльфов потряс меня сильнее, чем мне хотелось бы признать. Не люблю убегать, но в этот раз отступление было удачным ходом».
Хотя, разумеется, я не собиралась признаваться в этом Луи Сезару.
— Тогда почему они пришли за тобой?
В его голосе угадывалась та же презрительная насмешка, с какой он говорил обо мне с Мирчей, означающая неодобрение всего, чем я была и есть. Из-за одного только подобного отношения я ничего не сказала бы ему, даже если бы о чем-то догадывалась.
Поэтому я с легким сердцем ответила в тон вампиру:
— Ты же слышал объяснение их посла. Нам все привиделось, или же это Черный круг одурачил нас иллюзией, чтобы повредить союзу эльфов и вампиров.
Я не присутствовала при этом разговоре, который состоялся по спутниковому телефону, как только мы сели в самолет, но при моем слухе подслушать его ничего не стоило.
Луи Сезар издал звук, который можно было бы назвать хрюком, сделай это человек не столь элегантный.
— Черный круг — просто какой-то жупел магического мира. Каждый делает из него козла отпущения. Те, кого мы сегодня видели, не были магами.
Я ничего не сказала, но про себя согласилась. От человеческой магии оставалось совершенно иное впечатление. Хотя я не могла понять, по какой причине маги или же эльфы сосредоточили свое внимание на мне. Может, я успела рассердить какую-то их шишку, хотя сама ничего подобного не припоминала. Обычно я охотилась за такими тварями, которых кто угодно был бы счастлив увидеть мертвыми.
Луи Сезар оставил эту тему, но сейчас же переключился на не менее болезненную:
— Господин Мирча вкратце рассказал мне все, что ему известно о тактических приемах его брата...
— Сильно сомневаюсь. — Я сумела удержаться от гримасы.
Моим нервам требовалась передышка, а не напоминание о том, в какую неприятность мы угодили. Я покрутилась в кресле, но это не помогло. Не исчезало ощущение, что кожа на всем теле натянута слишком туго.
Я пролистала стопку неинтересных журналов, принесенных стюардом, мечтая разодрать страницы в клочки. Потеря будет невелика, все равно в Сенате не читают «Роллинг стоун», но вместо того я аккуратно положила журналы обратно в сетку.
«Я на взводе уже довольно долго. Меня раздражает все. Шум воздуха в вентиляции, слабое дрожание авиалайнера под ногами, позвякивание льда в стакане Луи Сезара, который он наполнил на два пальца какой-то жидкостью.
Надо выпить. Или подраться. Да, хорошая драка была бы очень кстати».
— Pardon? — Луи Сезар бросил на меня раздраженный взгляд, когда я схватила его стакан и опрокинула залпом.
Жидкость была прозрачная, без особенного запаха или вкуса, зато такая крепкая, что запросто могла бы проесть металл.
— Вряд ли Мирча сумел бы изложить тебе всю историю, даже если бы говорил без умолку целую неделю. — Я вздохнула. — То, что ты услышал, было сжатой версией в духе «Ридерз дайджест». А то и того меньше: Драко — не та тема, какую принято обсуждать в застольной беседе.
Луи Сезар свел брови к переносице, выбирая себе другой стакан.