Я застонала. Подруга отпустила меня, секунду посмотрела, а затем разразилась слезами.
Я выплюнула еще немного земли и уставилась на приятельницу, не зная, что делать дальше. Никогда раньше я не видела Клэр такой расстроенной. Обычно она сохраняла спокойствие при любых обстоятельствах.
Я перевела взгляд и увидела, как Хейдар обезглавил одного противника и обрушил всю свою ярость на другого.
— Г-где главарь? — удалось прохрипеть мне.
Кажется, это был правильный вопрос, потому что Клэр перестала плакать и сейчас же рассвирепела.
— Эсубранд, — выплюнула она, и ее щеки вспыхнули. — Я обязательно разыщу этого трусливого мерзавца и сделаю... сделаю... Боже мой, я даже не могу придумать, что именно, но это будет нечто по-настоящему скверное!
Хейдар уже заканчивал со вторым противником. Я решила, что теперь можно и упасть, так и сделала, но немедленно пожалела об этом, потому что Клэр снова заплакала и принялась меня трясти.
— Я не мертвая, — произнесла я настолько отчетливо, насколько позволяло горло, забитое землей.
— Вода, — ахнула она. — Тебе нужно воды!
«Мне нужно поваляться пару месяцев на пляже, но сойдет и вода».
Я кивнула, и Клэр побежала к дому.
«Интересно, что бы сказал Луи Сезар, если бы увидел меня сейчас, после того, как я похвалялась своей боеготовностью», — подумала я и решила сесть.
Кэдмон закончил растить виноград. Два эльфа превратились в холмики, заросшие лозой, причем на ветках уже начали появляться крошечные грозди. Он упал на землю рядом со мной, чем-то страшно довольный.
— А вы быстро вернулись, — прохрипела я.
— Кажется, я едва не опоздал, — отозвался он, беря мою грязную, исцарапанную, окровавленную руку. — Прошу прощения. — После чего эльф притянул меня к себе и поцеловал.
Сила запела в воздухе. Я ощутила ее на своем языке, густую, вязкую и сладкую. Затем она растеклась по мне весенними ручьями. Мое тело, напоминающее обожженную почву, жадно впитывало ее. Кэдмон провел рукой по моему боку. Все мое тело встрепенулось и ожило. Я открыла глаза, но не увидела знакомого эльфа. Существо, державшее меня, оказалось светом, сияющим в темноте, ярким как солнце, вечным, словно горные цепи. Было просто невозможно ошибиться относительно его природы.
Постепенно яркий свет померк. Я пришла в себя и прежде всего подумала о том, что Раду придется разбивать новый виноградник. Ровных, симметричных рядов больше не было. Теперь здесь царило настоящее буйство зелени. Кругом пробивались молодые лозы и тоненькие деревца, отовсюду свисали изящные гирлянды бугенвиллеи и гибискуса, украшенные тяжелыми соцветиями. Они покачивались на прохладном ветру, время от времени роняли оранжевые или пронзительно-розовые лепестки на мягкий зеленый ковер травы. Грозовые тучи разошлись. Небо сияло бледной синевой, омытой дождем.
— «Кэдмон» на гаэльском означает «великий король», — сказала я, когда у меня над головой распустилась виноградная гроздь, похожая на живой фейерверк.
— Правда? — Кэдмон выказал весьма умеренное любопытство.
Хейдар издал боевой клич и загнал последнего противника в заросли лозы.
— Но где же ваши верные слуги?
Король пожал плечами.
— Служат мне верой и правдой в Волшебной стране. Именно поэтому мы должны были встретиться только ночью. Мне требовалось время, чтобы связаться с ними и собрать подкрепление. Но когда один лазутчик сообщил, что неподалеку видели Сварестри, я отдал своим воинам приказ как можно скорее отправляться вслед за мной, а сам сразу же вернулся, на случай, если за время моего отсутствия что-то пойдет не так.
Мы немного посидели молча, пока я вынимала из волос алые лепестки.
— Пип, дядя Клэр, был частично эльф, — заявила я в конце концов. — Иначе он не смог бы достать столько вашего вина.
— Гм.
— А ее отец был из темных эльфов. Значит, вашей крови в ней достаточно, чуть больше половины. — Я угрюмо взглянула на Кэдмона. — Вы все это подстроили.
Его рот искривился, когда он снимал с себя не в меру любвеобильную лозу, которая пыталась поползти по его руке.
— Дорогая моя Дори, уверяю вас, я вовсе не подстраивал гибель двух моих старейших вассалов, точно так же, как и покушения на меня родного племянника.
— Однако же подстроили знакомство Хейдара с Клэр. Разве не вы отправили его на тот аукцион?
— Родителям приходится идти на любые уловки, чтобы устроить судьбу потомков!
— Но зачем? — озадаченно спросила я. — Почему бы просто не познакомить их?
Эльф потряс головой, прогоняя с себя облачко бабочек, которые устроились у него в волосах. Некоторые из них улетели, одна приземлилась Кэдмону на колено, чувственно подрагивая удивительными оранжевыми крыльями.
— Хейдару чуть больше ста лет. По нашим меркам — еще подросток. Как и большинство молодых людей, он ни за что не поступит по совету старших. Если бы я заранее сказал ему, что присмотрел для него невесту, он и пальцем бы до нее не дотронулся, точно так же, как и она до него. — Кэдмон самодовольно улыбнулся мне. — А так их взаимное влечение стало запретным плодом, устоять перед которым невозможно.
— Это означает скорое появление вашего наследника.
— Как, уже? — Улыбка Кэдмона сделалась шире. — Молодец мальчик.
Я удержалась, чтобы не залепить ему оплеуху.
«Успею, пока еще рано».
— Но как получилось, что никто ничего не знал? Мне казалось, эльфы помешаны на генеалогии.
— Да, в особенности знатные семейства.
— Тогда почему Эсубранд ничего не знал о дядюшке Клэр?
— Видите ли, Дори, мы помешаны на собственной генеалогии. — Поскольку я все равно непонимающе моргала, он потрудился уточнить: — На семейном древе светлых эльфов.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать его слова.
— Так вы хотите сказать, что дядя Клэр был темный эльф?
— Насколько я понимаю, его прапрапрабабушка была на четверть брауни. У Клэр, таким образом, имеется всего лишь капля той крови, но этого достаточно, чтобы ребенок, рожденный ею от моего сына, был волшебным существом более чем наполовину. По нашим законам выходит, что именно он мой официальный наследник, разумеется, в том случае, если родится мальчик.
— Неужели вы думаете, что Сварестри примут короля, в котором течет кровь темных?
Я не могла себе представить, как кто-нибудь, подобный Эсубранду, поклонился бы Ольге, Вонючке или любой другой особе столь низменного происхождения.
— В старинных законах ничего не сказано о том, к каким именно волшебным существам должен принадлежать наследник, — заверил меня Кэдмон. — Наверное, тот факт, что он должен быть светлым, считался совершенно очевидным, и записывать это казалось излишним. Теперь о Сварестри. Если я не ошибаюсь по поводу их намерений, то их все равно не устроит ни один правитель из клана Бларестри.
— Поэтому вы смылись, изобразив собственную гибель?
Кэдмон лучезарно улыбнулся.
— Смылся!.. Это звучит просто божественно!
— Кэдмон!
Он засмеялся.
— Дорина, вы даже не представляете, когда со мной в последний раз разговаривали столь фамильярно. Смылся! — Эльф снова засмеялся.
Сквозь заросли винограда пробился Хейдар, волоча за собой бесчувственное или, скорее всего, мертвое тело противника. Он поднял голову, увидел нас, и лучезарная улыбка осветила его лицо. Она была настолько похожа на улыбку Кэдмона, что могла бы быть ее зеркальным отражением.
— Именно так, — зашептал король, пока его сын приближался к нам. — Я решил, что если Сварестри поверят в мою смерть, то у них не будет причин нападать на моего сына, который, как им прекрасно известно, никогда не станет правителем. Исчезновение позволило мне выиграть время, чтобы разыскать сына и вашу подругу, пока мои вассалы занимались поисками Эсубранда. Я никак не ожидал лишь того, что Клэр заявит во всеуслышание о своей беременности!
— Именно это вынудило Эсубранда немедленно отправиться по ее следам, поскольку он сам хотел занять трон.
Кэдмон вздохнул.