- Я не знаю…
- Потому что их нет, - взревел он. – Их сочинили, чтобы такие люди, как королева, были выше людей, как я, чтобы мы слушались. Это все ложь. Ты видела лисиц, что боятся богов? Видела коров в поле, пытающихся ублажить их? Если боги есть, что все и вся должны им служить, чувствовать их влияние. Но так только в Лормере. В Трегеллане их нет, как и в Таллите. Это ни о чем тебе не говорит? Дело во власти, в твоем послушании. Люди, как королева, говорят, что если мы не будем поступать, как хотят боги – она – то наши души прокляты. А скольких убила она? Чья душа должна быть проклята – ее или твоя?
- Я убийца, - парировала я. – Я казню за измену. Конечно, я проклята.
- Ты никого не убивала, - резко сказал он. – Это не правда.
- Ошибаешься.
Он раздраженно фыркнул, ударил руками в стену над моей головой, я вздрогнула.
- Как мне доказать это тебе?
- Никак.
- Нет, я могу, - медленно сказал он. – Могу.
Он склонился и прижался губами к моим губам.
Глава 14:
Я оттолкнула его от себя изо всех сил и побежала вниз. Он схватил меня одной рукой за талию, другой зажал мой рот, подавив крик. Я боролась, но он втащил меня в комнату, закрыл ногой дверь. Он отпустил меня, и я потянулась за его мечом. Я убью его раньше, чем это сделает яд.
- Стой! – закричал он, снова поймал меня и прижал к груди. – Подожди.
- Ты глупый, зачем… - я всхлипывала. – Пусти, ты делаешь только хуже.
Но он не слушался, крепко держал меня, и хотя я знала, что больно бью его по ногам, он не отпускал. Я ждала, что он закашляется, упадет, и прольется жаркая кровь на меня, но этого не было. Я была в его объятиях, но он не умирал.
Через пару мгновений он отпустил меня, и я отпрянула, глядя на него.
- Я не умер, - тихо сказал он. – Я в порядке.
Я покачала головой.
- Нет, ты молод и силен. Наверное, нужно еще подождать. Ты умираешь.
- Нет. И ты не ядовита.
- Это безумие. Ты безумен.
- Это ложь, Твайла, - сказал он. – Ложь. Посмотри на меня, - он раскинул руки, глядя на меня.
Я не понимала. Я ждала, что он вскоре закашляется, начнет задыхаться, и я убью его мечом. Лучше так, чем иначе. Ожидание было болью.
- Что ты наделал? – повторяла я снова и снова едва слышно. Кожа на моей коже. Его губы на моих губах. Мы пробовали друг друга на вкус. – Ты коснулся меня. Я Донен Воплощенная, и ты коснулся меня. Что ты наделал?
- Ты не Донен Воплощенная.
- Нет, я – это она.
- Ради твоих богов, Твайла, это ложь! – взревел он. – Ты просто девушка.
Я бросилась на него, обнажив ногти, зубы впились в его кожу, я забыла, что он уже умирал от моего прикосновения. Я боролась, царапалась, как только могла, всхлипывая. Он старался оградиться, но я цеплялась за него и ударяла кулаками. Я не поняла, когда наши губы соприкоснулись, когда атака изменилась, но мои ногти впились в его лицо, удерживая его губы на моих. Поцелуи были жаркими, влажными и буйными, наши зубы встретились, когда он врезался спиной в мой комод, я ощущала кровь на его губах, там, где я укусила его. Когда я отпрянула, он смотрел на меня, и его глаза были и темными, и яркими, зеленой радужки почти не было видно из-за зрачков. Он дышал тяжело, как и я, и мы стояли и ждали. Он не упал на пол. Из носа не пошла кровь. Я еще не видела кого-то настолько живым.
Он двинулся первым, притянул меня к себе и обвил руками, жадно целуя в лоб, а я сдалась его объятиям.
* * *
Он держал меня долго, ведь когда я оторвала лицо от складок его туники, тени в комнате передвинулись, падали на статую. Мы сидели на полу, я была на его коленях, как ребенок, его руки обвивали меня под моим плащом, и он целовал меня.
Он все еще был живым. Прошли часы, но он был живым. Он гладил мои руки, спину, его пальцы не покидали меня, касались обнаженной кожи, где он мог. Я все еще дрожала, но не понимала, чего боюсь.
- Твайла, - мягко сказал он, поворачивая рукой мое лицо к нему.
Мои глаза расширились, когда я посмотрела на него. Его нижняя губа опухла, на ней была царапина. Его волосы растрепались, окружали теперь его голову, как нимб. Когда я отвела взгляд, то увидела царапины на его шее.
Он приблизил свое лицо к моему.
- Ты в порядке?
- А ты?
- В полном, - он улыбнулся. – Я в полном-преполном порядке и очень-очень жив.
- Я… - я не знала теперь. Не понимала. Я была уверена только в одном. – Я предала принца. Я помолвлена с ним. Что теперь делать?
- Все будет хорошо, - сказал он. – Обещаю. Завтра все станет ясно. Верь мне еще немного.
Я покачала головой, понимая, что он не прав, но желая, чтобы он мог быть прав. Измена была горькими и сырыми зернами фенугрека. Теперь мой гроб будет в них.
- Скажи что-нибудь, Твайла, - сказал он. – Поговори со мной, прошу.
Я отстранилась от него и поднялась на ноги, голова кружилась. Ощущение тепла его кожи на моей было чем-то непривычным. Я забыла, как приятно человеческое прикосновение. Воспоминания нахлынули на меня: моя рука в руке короля, он ведет меня к маме, запах шеи мое сестренки, когда я прижималась к ней во время бури, жар ладоней брата, когда он шлепал меня по рукам и требовал поделиться вишнями с ним. Кожа на моей коже. Я не знала, что мне этого так не хватало.
Но пока мы не соприкасались, я вспомнила, кто я.
Я прошла к зеркалу. Сначала я не узнала девушку, что смотрела на меня с опухшими от поцелуев губами и спутанными волосами. Она не выглядела как сосуд для дара богов или как будущая правительница королевства. Она не выглядела как убийца. В угасающем свете дня мои волосы сами были закатом – красным, золотым, спутанным, - и меня охватило смятение. Волосы Донен. Помолвка с принцем. Измена.
- Поговори со мной, - сказал Лиф позади меня, и я отошла до того, как он коснулся меня, потому что не доверяла себе, а должна была верить только себе. – Не отталкивай меня, Твайла. Прошу. Не закрывайся от меня и не притворяйся, что меня нет.
- Я не делаю этого.
- Делаешь. Я месяц провел в твоем обществе. Такой ты была, когда я тебя встретил. Ты изменилась к лучшему. Ты лучше, чем они. Не будь такой, как они.
- Нельзя так говорить.
- Твайла, ты не можешь отрицать…
- Не могу, Лиф, - я повернулась к нему. – Но я не понимаю, что это.
Он помрачнел.
- Знаю, слишком многое…
- Ты не знаешь! Откуда тебе? Люди умирали, потому что я – Донен Воплощенная. Они умерли из-за лжи? А Мерек? Я буду его женой, Лиф. Я помолвлена, и свадьба будет следующей весной. А то, что сделали мы, - измена. Мы совершили измену. А я казню за такое, - я не сдержала смех, но он звучал жалко, без радости. – Как мне казнить тебя, если у тебя иммунитет?
Он молчал, глядя на меня большими глазами, его руки были перед ним, чтобы успокоить меня.
- Прошу, - я вскинула руки, чтобы не дать ему шагнуть ближе. – Мне нужно время. Нужно подумать.
Он посмотрел на меня и тихо сказал:
- Мы можем уйти отсюда.
- Ты меня не слышишь? Я выйду за принца. Я не могу уйти.
- Нет. Выходи за меня. Мы сбежим.
- Нет, Лиф. Нет из-за тысячи причин. Покинь Лормеру. Я разберусь с остальным. Я попрошу обустроить все для купания, а стражей попрошу, когда закончу. Это даст тебе время. Убедись, что ты будешь уже далеко.
Он смотрел на меня, а потом кивнул. Я отвернулась. Я не могла смотреть, как он уходит.
- Я попрошу принести тебе воду.
Он ушел, дверь закрылась за ним. И засов звякнул с укором.
Я задыхалась, чувства набегали на меня волнами. Стоило мне закрыть глаза, и он словно снова целовал меня, и от этого кружения я открывала глаза. Я была почти у двери, когда кто-то постучал, и у меня появилась жуткая надежда, что это он. Но нет, служанки принесли воду. Я безмолвно ждала у стены, а в комнату прошло больше десяти служанок с кувшинами с горячей водой. А если я коснусь одной из них? Она упадет? Кричать будет точно, но убьет ли это ее? Что, если да? А если нет?