Лилиан порылась в платьях на вешалках, пропуская мимо ушей советы продавщицы, которая пыталась их обслужить.
— Вот это, — сказала она наконец, снимая с вешалки простое серое платье строгого покроя.
— Вдовий наряд, — сказала Луиза.
— Как раз то, что нужно, — сказала Лилиан.
Луиза покраснела.
— Отлично, — сказала она.
Платье было типа сарафана, и под него надевалась голубая шелковая блузка. Его и надела Луиза для приема гостей, и, по мнению Лилиан, она производила в нем именно то впечатление, какое ей и следовало производить: девушки молоденькой, но уже умудренной житейским опытом. Луиза в этом наряде спустилась вниз, когда кое-кто из гостей уже прибыл: Элан Грей и мистер и миссис Уилдон — соседи Ратлиджей, которые были недостаточно важными персонами, чтобы приглашать их на более пышный прием ближе к рождеству.
— Кого я вижу, Луиза! — сказала миссис Уилдон. — Как мило! А я думала, что вы в Калифорнии.
— Нет, — сказала Луиза и не прибавила больше ни слова.
Подошел Генри.
— Луиза, познакомься, — сказал он, — это отец Грей.
Один из слушателей моего семинара.
— Пожалуйста, зовите меня просто Элан, — сказал священник, пожимая Луизе руку.
Луиза поглядела ему в лицо, заметила настороженнопытливый взгляд и приписала это необычной профессии мистера Грея.
— Так вы член семинара? — спросила она,
— Да, — сказал Элан.
Луиза направилась в другой конец комнаты, чтобы взять у Лауры бокал с соком.
— Староват немного, как ты находишь? — шепнула она сестре на ухо.
— Кто староват?
— Да этот священник.
— Бывают, по-моему, и совсем немолодые студенты.
— Чокнутые.
Обе рассмеялись. Луиза отхлебнула апельсинового сока. Несмотря на свой наряд, она с каждой минутой чувствовала себя все моложе — словно падала откуда-то с высоты прямо в детство.
— Надеюсь, не все папины студенты — священники средних лет, — сказала она.
— Посмотрим, — улыбаясь, ответила Лаура.
— Ты видела хотя бы одного из них?
Лаура утвердительно кивнула.
— И назначала кому-нибудь свидания?
Лаура фыркнула. Это следовало понимать как отрицание.
— Впрочем, там есть один, который, по-моему, должен тебе понравиться. Шикарный парень.
— Не этот? — спросила Луиза, указывая на появившегося в дверях Майка Хамертона.
Сестры рассмеялись, нимало не заботясь о том, что этот хорошо воспитанный некрасивый юноша может принять их смех на свой счет.
— Нет, — сказала Лаура, — не этот.
Шел уже девятый час. Появились и остальные приглашенные. Всем было предложено вино, соки, виски или водка. Последним приехал Дэнни — единственный из студентов, знакомый с семьей профессора. Он уже слышал о том, что Луиза возвратилась домой, и можно было ожидать проявления некоторого любопытства с его стороны, однако он ограничился тем, что коротко бросил ей «Привет!» и взял бокал с вином. Сосредоточенно-напряженное выражение его лица, казалось, скрывало волнение или боль.
К Луизе подошла Кейт Уильямс. Луиза вежливо поддерживала беседу, но хотя обе девушки принадлежали к одному кругу и были примерно одного возраста, точек соприкосновения между ними было мало; к тому же Луиза уже заприметила Джулиуса Тейта и сразу поняла, кого имела в виду Лаура. «Шикарный парень» — это, конечно, он. И если раньше она едва слушала Кейт, то теперь ее внимание было уже полностью поглощено другим: она смотрела на Джулиуса, зрачки ее расширились.
— Мустанг, — чуть слышно пробормотала она, — настоящий мустанг.
— Как вы сказали? — переспросила Кейт.
Луиза растерянно поглядела на нее.
— Кто это? — спросила она, указав кивком на мексиканца.
— Это Джулиус.
— Он тоже из вашего семинара?
— Да… Они все из нашего семинара.
Луиза внезапно почувствовала легкое головокружение; она продолжала вежливо болтать с этой чопорной девицей из Мэна, но нервы ее уже были натянуты как струны; что-то поднималось в ней, взбудораженное присутствием Джулиуса.
Джулиус, стоя в другом конце комнаты, едва ли мог заметить, какое впечатление он произвел на Луизу. Однако эта красивая девушка, по-видимому дочь профессора — сходство бросалось в глаза, — привлекла к себе его внимание, а видя, что ее взгляд прикован к нему, он решил: надо с ней поболтать. В самом деле очень хорошенькая девчонка.
С пустым бокалом в руке он направился к Луизе, и она впервые за весь вечер получила возможность выступить в роли хозяйки дома. Она предложила Джулиусу вина.
Кейт — ее бокал тоже был уже пуст — отошла, оставив Луизу и Джулиуса вдвоем.
— Что вы будете пить? — спросила Луиза.
Ну… шотландское виски, если найдется, — с запинкой ответил Джулиус, как всегда словно думая о чем-то другом.
Луиза взяла у него бокал, наполнила его. Он прошел за ней следом и остановился у нее за спиной, глядя на картину Боннара. Он видел Луизу впервые, но у него появилось то ощущение близости, которое возникает между мужчиной и женщиной, когда они читают взаимный интерес в глазах друг друга. Не раздумывая долго, он завязал разговор.
— Вы которая из двух? — спросил он, когда Луиза протянула ему бокал.
— Как вас понять?
— Мне говорили, что у профессора две дочери.
— Да, это верно. Я — старшая. А вот Лаура, — Она кивком указала на свою младшую сестру.
— У нее очень мечтательный вид.
— Верно, хлебнула лишнего.
Джулиус кивнул.
— Нравятся вам занятия в семинаре? — спросила Луиза.
— Это здорово, — сказал Джулиус. — В самом деле здорово. Ваш отец — интересный человек.
— Да, — сказала Луиза кисло. — Он даже пишет книги.
— Я не совсем это имел в виду. То есть я хочу сказать, что я не только это имел в виду.
— А что же, расскажите.
— На последних занятиях он держался несколько странно.
Луиза опустила глаза, уставилась в свой бокал с апельсиновым соком и переменила тему разговора.
— А вы откуда приехали к нам?
Лицо Джулиуса стало непроницаемым.
— С юго-запада.
— Нью-Мехико?
— Да, почти что, — сказал он так, словно нехотя выдавал тайну.
— Но вы все же американец?
— Конечно. А почему вы спрашиваете?
— Вы могли бы быть и мексиканцем.
— Разве я говорю, как мексиканец?
— Нет, но выглядите вы, как мексиканец.
— Мой отец из Нью-Джерси.
— Мистер Тейт?
— Да.
— А чем он занимается?
Ответ снова прозвучал уклончиво:
— Ну, у него много различных занятий.
Луиза решила, что хватит его расспрашивать, Джулиус смотрел куда-то в сторону, словно разговор ему прискучил или он искал кого-то глазами, и Луиза боялась совсем отпугнуть его своими стремительными настойчивыми вопросами. Вовсе не его секреты были ей нужны.
— А вы чем занимаетесь? — спросил Джулиус, помолчав.
— Я училась в Калифорнии, — сказала Луиза. — В Беркли. Но бросила.
— Почему?
Теперь она в свою очередь уклонилась от прямого ответа.
— Просто бросила и все, — сказала она.
— А теперь что вы собираетесь делать?
— Еще не знаю. Подыщу себе пока работу. В будущем году снова поступлю в какой-нибудь колледж.
— Профессор, вероятно, может устроить вас куда угодно, — с улыбкой заметил Джулиус.
— Разумеется. От него тоже может быть кое-какая польза.
Стоя рядом с Джулиусом, Луиза держалась подчеркнуто холодно и спокойно, хотя все сильнее ощущала его притягательность. В облике Джулиуса Тейта, в каждой черточке его лица было все, чему она знала цену. Эти мягкие темные волосы — так приятно было бы обвить их вокруг пальцев; эти округлые, бритые, чуть шершавые щеки — как они сплющились бы, зажатые между ее ладонями; кончики ее пальцев скользнули бы вдоль его сильного прямого носа, и она поцеловала бы его детские губы и пробудила желание в его убегавших от нее карих глазах… И, думая так, она легонько постукивала ногой по полу и потягивала через соломинку свой апельсиновый сок.