Мы замолчали.
— Нет нужды прямо здесь начинать читать. Позже. Я бы даже предпочел, чтобы ты прочел это, когда вернешься в Голландию. И прошу тебя вот о чем. Там, где я поставил вопросы, ты должен проверить факты… Договорились, Макс? Я хочу, чтобы все было точно.
Я обещал все проверить.
Мне с самого начала было любопытно, что у него получится, теперь путь к отступлению был отрезан. Как он это написал? Что сказать ему, если это плохо, по-любительски, фальшиво, неряшливо?
Сабины не было почти двадцать минут, она появилась, держа коробки на руках, словно ребенка.
— Машина стояла Бог знает где. И до чего же они тяжелые…
Мне показалось, что в ее глазах мелькнуло осуждение, но она больше ничего не сказала.
— Куда их поставить?
Я забрал у Сабины коробки. Хотел поцеловать ее, но она на меня так посмотрела, что я не посмел.
— Положи их на стол возле меня, Макс, — сказал Сэм севшим голосом.
Взволнованно посмотрел на Сабину. Потом встал.
— Сабина, знаешь, что это? — спросил он как-то неловко.
— Догадываюсь, — улыбнулась она, сдержанно, немного испуганно.
— Открой.
Он волновался, глядя, как она поднимает крышку.
На ее лице появилась невеселая улыбка.
— «Долгий путь до The Milky Way[45]», — прочитала она. — О…
Они стояли у стола в заполненном людьми ресторане. Сэм заговорил, глядя на нее:
— Сабина, ты, конечно, не знаешь, как долго я готовился к этой минуте… хотя сегодня все совсем не так, как я планировал, — Анна в больнице… — Его голос дрогнул. — Но, честно говоря, милая моя Сабина, все началось с тебя. Для тебя я проделал мой длинный жизненный путь еще раз. Без твоей любознательности эта книга, скорее всего, никогда бы не появилась. Жаль, что для того, чтобы ее начать, мне пришлось заболеть… — Сабина испуганно смотрела на него. — Я должен был написать эту книгу… — Он помолчал. — Может быть, сядем?
Сабина нервно рассмеялась. Они сели одновременно. Она взяла его за руку. У меня на минуту возникло чувство ревности, но Сэм выглядел таким несчастным, что я засомневался в своих невероятных умозаключениях. Похоже, я все это придумал.
— Господи, Сэм, я не подозревала, что это… что это так далеко зашло. Я думала, что… Что ты имеешь в виду, когда говоришь о моих давних расспросах?
Сэм молчал. Улыбка на его губах была едва заметной, казалось, из уважения к важности момента. Но когда он снова заговорил, то оказалось, что он вряд ли слышал, о чем она его спросила. В его голосе не было иронии — он звучал торжественно:
— Поэтому я передаю эту книгу тебе, моя упрямая интервьюерша. Четыре года работы, Сабина, четыре года тяжелой работы, и — я не могу сказать иначе — в этой рукописи вся моя жизнь! Не меньше! Я хотел… Я посвятил ее тебе, Сабина.
Он поднялся и, склонившись, обнял ее. Я услышал, что она всхлипнула, когда он на секунду спрятал лицо в ее волосах.
От неловкости я едва не начал аплодировать, но сразу опомнился, поднялся и пожал Сэму руку. Сабина осталась сидеть. Она глядела на Сэма без выражения, с безжизненной улыбкой на лице.
— Я думала… — сказала она, — ведь это твоя великая книга о Голливуде? Тогда она должна быть посвящена Анне?
— Конечно, и Анне тоже!
— Нет. Анне, и Лиз, и Бену, и Максу, всем? Ее нельзя посвящать мне одной.
Она говорила тонким голосом, словно собиралась заплакать. Или засмеяться? На ее лице ничего нельзя было прочесть, но, кажется, Сэм что-то заметил.
Он ответил коротко:
— Конечно, всем. Это для всех, но я отдаю ее тебе. Ты знаешь почему.
Сабина испугалась. Она неловко вытащила рукопись из коробки и прижала к груди.
— Спасибо, Сэм. Боже… Я так рада за тебя… И ужасно благодарна, я сразу начну читать. Я удивлена, польщена… Сэм?
Он посмотрел на нее, очень внимательно:
— Да? Я думал, я надеялся, что ты будешь довольна… Ты рада? За меня?
Она кивнула:
— Конечно, я рада, очень рада! — Обняв его, она посмотрела ему в глаза, потом взяла за плечи. — Я правда рада. Только… такая невероятная неожиданность!
— Я прочитаю ее в Голландии, Сэм, когда вернусь. Хорошо?
— Мы об этом уже договорились.
Я смотрел на Сабину. Она казалась мне невероятно красивой. Но когда я коснулся ее руки под столом, она мягко меня оттолкнула.
Обед вышел праздничным, когда мы высадили Сэма у дверей больницы, Сабина поцеловала его в губы. Она сказала:
— До свидания, дорогой Сэм, ты герой, я горжусь тобой! Спасибо за все. Я благодарна тебе за все!
И расплакалась, впервые за вечер.