Я не нашел в этом ничего странного, я даже не расстроился.
Если я правильно помню, на обратном пути Сабина вела себя несколько агрессивно. Радио было настроено на рок-н-ролл и орало вовсю. Может быть, именно эта музыка помогла мне почувствовать ее душевный настрой.
О книге Сэма мы не говорили, хотя я прямо в машине начал ее просматривать.
Да, еще я сказал:
— Умираю от любопытства.
Она покачивалась и встряхивала головой в такт музыке. Вид у нее был озорной. Ясно было, что она не хочет об этом говорить. Заговорила она минут через десять.
— Что же теперь будет? — Она кричала, перекрывая шум музыки. — Ты и я, что с нами будет? Я здесь, ты там… А между нами целый мир…
Она просто сбила меня с ног.
— Разве это трудно устроить? Либо ты переедешь в Голландию, либо я найду себе здесь какую-то работу. Что-нибудь придумаем.
Мне тоже, помимо воли, приходилось кричать.
Она иронически приподняла брови:
— Мы что-нибудь придумаем? Год почти кончился. Все должно быть решено прежде, чем кончится год, иначе все пойдет неправильно.
Я приглушил радио.
— Что?
— Год кончается.
— Ну и что?
— Я хочу, чтобы ты сделал выбор.
Я считал, что уже сделал выбор.
— Не морочь себе голову, — сказал я.
— К концу года я должна знать, что и как будет.
— Это ведь не только от меня зависит?
— Но ты можешь остаться здесь? Или нам надо переехать. Скажи только, куда заказать билеты: в Шанхай или в Сингапур, в Пекин, Мексику? Ну как, Макс? Что ты об этом думаешь?
Что-то неприятное было в тоне, которым это говорилось. Ни энтузиазма, ни игривости, одна злость. И нетерпение.
— Если мы должны ехать, то почему не в Европу? Не в Голландию?
Я понимал, как жалко прозвучало название этого скучного, безопасного места, но именно туда мне хотелось сейчас больше всего.
— Главное, чтобы тебе было хорошо, да? Ничего не надо менять. Но я не согласна, я хорошо знаю Голландию. Слишком сырая, слишком холодная, слишком маленькая, — парировала Сабина.
— Для тебя это станет изменением жизни. Там все происходит не спеша — что так приятно, — сказал я. Но это ничего не дало. Наверное, следовало рассердиться. Но мне было за ней не угнаться, в этой ссоре я плелся позади, потому что не принял ее аргументов.
— Нет! Голландия — пройденный этап. Не поеду, не хочу, не могу.
В голосе Сабины звучала только злость, никакого намека на юмор. Я не верил своим ушам: она была в ярости.
И не было сил отвечать ей тем же.
— Тебе не обязательно переезжать сразу, — сказал я. — Ты можешь сперва приехать ко мне в гости, начать потихоньку привыкать, потом я приеду к тебе, мы будем приезжать друг к другу: то я к тебе, то ты ко мне… Так ведь можно, правда? Разве не об этом мы говорили?
— А новый мир, разве ты не мечтал о новом мире? — процедила она сквозь зубы.
— Заткнись! — сказал я. Абсурдность ситуации завораживала. Но я, по крайней мере, испытывал отвращение к драке. — Другая жизнь — возможно. Но новый мир? Не многовато ли будет? Утопия какая-то. Не знаю, Сабина. Мне не так важно, где жить. Но что это за новый мир? И почему ты делаешь из него проблему? У меня тоже есть какая-то работа.
— В Голландии ты — издатель. Я думала, ты хочешь писать.
— Я не могу писать. Разве я тебе не говорил? Подумай о Сэме! Я обещал издать его книгу.
— Если она хороша, и без тебя найдется издатель. Сэм должен оставаться здесь, с Анной.
Это ее непокорность так проявляется? Все дело в этом?
— Господи, Сабина, — сказал я. — Так нельзя. Разве ты не хочешь ему хоть чуть-чуть помочь? — Она промолчала. — Сабина! У меня тоже перед Сэмом какие-то обязательства. Ты ведь его любишь? Неужели, черт побери, я не могу раз в жизни заняться делом, а не всякой ерундой?
— Можешь сразу сказать, что не хочешь продолжать наши отношения.
— Господи, ну пожалуйста, не неси чушь! Ты ведь знаешь, что это не так! Я хочу тебя, я хочу быть с тобой… Но не могу же я в одну неделю перевернуть всю свою жизнь! Может быть, сперва обдумаем, как нам все устроить? Я готов ездить к тебе. А ты?
Она молча нажала на кнопку, увеличивая громкость музыки.
И молчала до самого конца поездки. Я тоже молчал. Я не знал, что ей еще сказать.
Сабина высадила меня у отеля.
— Я еду домой, — сказала она. — Ты можешь все как следует обдумать.
Я легонько хлопнул ее по спине, погладил по руке, чтобы она расслабилась. Вряд ли тут что-то серьезное. Так я считал.
Она не отреагировала.
— Созвонимся завтра, — сказала она.
Наверное, у меня было удивленное лицо. Я просто обалдел, мне было жутко обидно, похоже, меня пытались надуть. Я разозлился. И должно быть, подумал: вали отсюда, шантажистка. Но тут же запаниковал.