Сэм старался не глядеть в мою сторону, лицо его было замкнутым, может быть, просто от усталости.
— Лучше всего будет, если ты сам ей позвонишь, — сказал он. — Как бы от нас обоих.
И кивнул мне.
Я поднялся и обнял его. У него в глазах стояли слезы, у меня тоже. Сэм с трудом встал, отпер дверь и вошел в свой номер. Он не попрощался.
Я шел по бесконечным коридорам отеля к выходу на улицу, к своей машине. Ноги мои словно ничего не весили. Казалось, я вот-вот взлечу. Медленно-медленно ехал я через ночной Франкфурт к своему отелю. Машин было мало, город замер в ожидании утра. Просторные тротуары, тишина и неуловимое очарование.
У светофора, ожидая бессмысленного зеленого света, я включил мобильник. Неуклюжими толстыми пальцами стал набирать номер, который запомнил сразу.
На переднем сиденье, рядом со мной, лежала книга Сэма.
И я понял то, чего до сих пор не понимал: это была ее книга, ее работа. Это и есть принесенная ею жертва.
Мне страшно. Я больше не могу думать о будущем, но и прошлое мое пусто. Этот вопрос несколько недель звучал у меня в башке. Теперь он выплыл наружу, его больше не спрячешь: кто я такой, чтобы прощать ее?
Телефон зазвонил, я включил связь.
— Макс?
От испуга я выпустил руль, и меня бросило на встречную полосу. Машина, несшаяся мне в лоб, коротко просигналив, свернула в сторону. Я припарковался у тротуара.
А потом услышал свой голос, хриплый от табака и алкоголя:
— Сабина? Это ты…
И задыхающийся голос ответил мне:
— О…
А потом стало тихо. Я испугался, что она положила трубку.
Но через несколько секунд услышал, что на том конце линии кто-то беззвучно плачет.
Теперь я точно знал, что это она.
Очень быстро я почувствовал, как эти слезы очищают меня — вот, все очистилось. Сам я не плакал: я ждал, счастливый — непонятно отчего. Терпеливо ждал, пока она успокоится.
Это она. Это она всхлипывает.
— Ты где? — сказала она. — Макс? Где ты?
— Сабина? — спросил я и глубоко вздохнул. — Ты сможешь простить меня? Пожалуйста…
